Красное и белое - [8]

Шрифт
Интервал

Издалека вести о нём рассказ.


Вникал я в суть вещей и в сущность Бога

Не зная как тебя благодарить…

…Вернулся я, чтобы опять немного

О Боге тет-а-тет поговорить.


И в Храм, куда давно не заходил я,

Спешу к тебе, спустя десятки лет…

Мерцают свечи и дымят кадила

Здесь Бог со мной. Тебя вот только нет…

Марсово поле

Огонь на поле Марсовом…
Погост большевиков,
Тех, кто в идеях Марксовых
Был сжечь себя готов.
Кто верил фанатично:
Его идеям жить!
Среди домов столичных
В могилу положить
Готов был все сомнения
И годы и века
На вечное забвение,
С венками от ЦК.
И как маяк из прошлого
Огонь пока горит,
Забытый и заброшенный…
А был ведь Фаворит!
На праздники ходили
Сюда большой толпой
И речи говорили
О памяти в запой.
…А вышло всё иначе —
Нет ни цветов, ни масс.
И лишь на небе плачет
Напрасно красный Марс…

Где-то там

Где-то там берёзовая роща
С вольным ветром разговор ведёт…
Где-то там, снегами припорошенный,
След мой меж берёз тех пропадёт.
Где-то там я сам, быть может, скоро
Пропаду в берёзовом плену…
Только роща с ветром будет спорить
Нарушая ночь и тишину
Почему ушёл не попрощавшись?
Почему пошёл один в пургу?
Где-то там, среди берёз пропавший,
Я ответить вряд ли им смогу…
Но пройдя сквозь домыслы и сплетни,
И найдя себе свой новый рай,
Я дождусь, когда мне утром летним
Скажут вдруг на небе: выбирай!
Ну, а что тут думать, выбираю
Вместо рая тот же снежный ад,
Тот же день, берёзы, снег без края
Хорошо бы мне туда назад —
На погибель или на удачу…
Ангел мне сказал: на пару дней!
Ну а там всё также вьюга плачет
И берёзы плачут вместе с ней
Не по мне ли? Может, по другому?
Но я помню ангела ответ.
Где-то там найду я по любому
И себя и свой пропавший след…
Обману судьбу и бога тоже
И вернусь домой живым назад
Всё таким же, как и был Серёжей…
Только почему никто не рад
Где-то там, в красивых кущах божьих?
Может быть, им скучно без меня?
Но скорее от того похоже,
Что давно прошли мои два дня.
…Где-то там мои берёзки снова
С вольным ветром разговор ведут,
Может быть о том, как я весёлый
Хоть на этот раз не пропаду…

Друзьями я не дорожил

С вершины лет на жизнь свою смотрю.
За тучами безоблачное детство,
И где-то рядом юность по соседству,
Как эти годы я боготворю!
Как ангел чист без помыслов недобрых,
Звериной жизни не познав оскал,
Я сам себя в сомненьях не искал,
Искал друзей душой себе подобных.
И находил. Казалось навсегда.
Но жизнь мираж, как позже оказалось,
От дружбы той сегодня не осталось
И не имён, не лиц и не следа…
Никто теперь не спросит, как я жил?
Чего достиг? И в чём я ошибался?
И почему один я вдруг остался?
Друзьями я, видать, не дорожил…

Проза жизни

Друзей остаётся всё меньше и меньше
Всё меньше любимых и любящих глаз.
И мир, что вокруг нас, всё больше изменчив.
Меняется жизнь и меняет всех нас.
Всё больше в сердцах и химеры и злобы
Всё больше расчёта. И чувства не в счёт.
Любовь заменил нам металл высшей пробы
И нас не к любимым, а к банкам влечёт.
И грёзы ночные у нас не о розах
И сны не о счастье — о вечных долгах.
Мы жизнь превратили в скучнейшую прозу,
Забыв, что бывает и проза в стихах…

Игра на выживание

Бомжи воркуют на крылечке,
Едва глаза продрав с утра.
И не о личном, не о вечном
Всё об одном: мол, жизнь-игра…
Вся жизнь игра на выживание
Сегодня жив, а завтра нет.
Всего одно у них желание
Найти на свалке пистолет.
И ни о чём другом заботы
Их души уж не тяготят,
Ведь их всем нужную работу
Другие делать не хотят…
Среди друзей таких вот стойких
Мне, знаю, к счастью не найти —
В подвалах спать на вшивых койках
И снова быть с утра в пути
Искать себя ли или нечто,
Что всё изменит в жизни вмиг.
…Бомжи воркуют на крылечке.
Жаль, мы не слышим душ их крик…

Майдан

Шумит Майдан на Киевской Руси
Встаёт над ним ноябрьское утро…
А ты себя Россия-мать спроси:
Откуда здесь их столько «майданутых»?
Ещё пока рекой не льётся кровь
Ещё февраль лишь только на подходе
И те, кто здесь отверг твою любовь,
Всё говорят о благе и народе…
Но день придёт, и будут поносить
Россию-мать последними словами.
Пришла пора у них теперь спросить:
А кто в беде всегда был рядом с вами?
Кто вас спасал от вражеской чумы?
Пусть было это так давно. Но было!
Как есть и то — из Киева все мы
И в этом наша правота и сила.
…Мне очень жаль, что сам я не пророк
Не знаю наперёд, что с нами будет
Но верую и верю зла порок
В конце концов, преодолеют люди.
И на Майдан опять придёт весна
И снова зацветут на нём каштаны…
Уйдёт навеки смута из ума
И будет это поздно или рано!

Нет людей плохих

Все мы братья во Христе
Все мы, брат, славяне.
Пусть распнут нас на кресте
И на нём не станем
Слать хулу на свой народ —
Был он избран Богом.
Если есть Искариот
Не судите строго
Вы продажного его.
Бог за нас рассудит
Бог ему воздаст за всё
Как тому Иуде…
Из души гоните грусть,
Преклоняясь чуду.
Тридцать сребреников пусть
Нам наукой буду.
Только тех, кто без креста,
Мы отринем разве?
Воскресение Христа
Веры общий праздник.
Кто не с нами —
Против нас —
Не по-христиански!
Мы ведь здесь не в первый раз
Ещё будут шансы
Искупить грехи у них
И вернуться к Богу.
В мире нет людей плохих
Есть не те дороги…

Грешный друг

Нам завещал Христос прощать врагов.
Хотя бы раз в году забыть о мщении…
Нам и самим бы спрятаться в альков
И ждать с надеждой божьего прощения…

Еще от автора Сергей Петрович Виноградов
Город, которого нет

Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.


Дорога в бесконечность

Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.


Я подарю тебе звезду

В этом сборнике стихи о любви. И этим всё сказано. Плохо или хорошо, патриотично или скандально, искренне или не очень. Любовь каждый понимает по-своему. Он становится её объектом или инквизитором. Но всё равно в каждом нашем слове и действии присутствует Любовь.


Поэты все неизлечимо одиноки

«Поэты все неизлечимо одиноки» — очередной сборник стихов автора, в который вошли избранные произведения с 1975 по 2015 годы. А также стихи для детей и сказки в стихах для взрослых.


Сквозь високосный год

В сборнике собраны стихотворения, написанные в 2016 году, а также переработанные автором стихи прошлых лет, ранее не публиковавшиеся. Их жанр весьма разнообразен: любовная, гражданская, философская лирика, юмористические и шуточные стихи, басни и пародии, в которых выражено личное отношение автора к текущим событиям нынешнего високосного года.


Рекомендуем почитать
Тебе нельзя морс!

Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)


Зеркало, зеркало

Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.


Авария

Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.


Комбинат

Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.


Мушка. Три коротких нелинейных романа о любви

Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.