Красное и белое - [5]

Но уже не к отцу, а к тому,

Кто решал всё за нас и без нас:

Почему самых честных в тюрьму?

Самых верных в расход? И не раз…

Только было всё это давно

Так давно! Пролетело полвека.

Но однажды увидел в кино

Те усы и того человека…

И вновь память мою обожгло

Подзабытым из детства вопросом:

Как же так? Почему вновь смогло

Всё вернуться обратно так просто?

Словно не было ни Колымы,

Ни загубленных душ невиновных,

Ни заплаканных жён у тюрьмы,

Ни поруганных зданий церковных…

Почему Он живее живых?

Почему мы всё злее и злее?

И кому не сносить головы?

И кому стало жить веселее?..

Нет ответов. Я их и не жду.

Значит, это так надо кому-то.

Может, вскоре и сам я пройду

По отцовской дороге под утро…

Мы все из народа

Мы с Вами, поручик, дворянского рода,

И прадеды наши нам совесть и честь.

И пусть мы в анкетах здесь все из народа,

Но мы то, ведь знаем, кто мы с Вами есть.

И в годы лихие и в годы застоя,

Без нас обходиться могла ли страна?

А бросила? Что ж! Было и не такое —

Не в первый уж раз нас бросала она.

Бросала в Афган и в Чеченские горы,

Когда же закончив две эти войны,

Вдруг стали мы ей молчаливым укором,

Как совесть и честь, мы теперь не нужны.

Но мы всё равно офицеры, поручик.

Так будем России верны до конца!

Наполните водкой стаканы, а лучше,

Смахните остатки печали с лица.

Вещий сон

Мы как-то с другом встретились

На Невском, в тихом баре

«Бордо» бутылку выпили,

Ну и в хмельном угаре,

Про жизнь свою парижскую

На «вышку» наплели…

Узнай про это Берия,

Нас сразу б увели.

И пулю нам от Сталина

Вручил бы вмиг палач.

Но оказался бармен тот

Свой парень. Не стукач.

Смолчал за десять евро он

И сдачу нам не сдал —

Такая мелочь, в общем-то!

Не тянет на скандал…

А может это мне отец

Приснился?

Но с чего?

Уж я-то точно знаю —

Здесь не было его:

Мы просто не родились бы

В далёком том году,

И не мололи с пьянки бы

Сегодня ерунду!

Но пишет жизнь историю

Такой, какая есть —

И в день судьбой назначенный

Мы оказались здесь:

Ни Сталина, ни Берии.

Они давно в гробу…

И нам выходит надо их,

А вовсе не судьбу,

Благодарить сейчас за то,

Что с другом пьём вино

И про Париж болтаем вновь,

Как кто-то здесь давно?

…Как знать. А вдруг история

Чуть-чуть не так пошла —

Возможно, вместо нас она

Других «врагов» нашла…

Заграница

Ура, пустили за границу!..

Везёт на Одер нас вагон.

Без передышки поезд мчится,

Пугая на полях ворон.

И избы, ну почти как наши,

От старости едва стоят.

Мужик на лошадёнке пашет,

И дети с завистью глядят

На нас весёлых, полупьяных.

А нам сегодня невдомёк,

Что нас здесь никогда не станут

Любить и звать на огонёк.

По Польше третьи сутки едем

В Берлин, но вовсе не на фронт.

Мы привели весь мир к Победе,

Но почему со всех сторон

К нам свои руки тянут дети,

И умоляюще глядят

На то, как в чуждой им Совдепии,

Так много пьют?

А как едят!

…Спустя два года.

Снова Польша.

И поезд нас домой везёт.

И мы, набрав пайков, побольше

С надеждой ждём, вдруг повезёт.

А вдруг увидим те же руки,

Хотя самих себя стыдим,

За пару ящиков «Гомулки»

Мы всё, что есть, им отдадим!

Мы отдадим им всю закуску,

Ведь ехать-то всего три дня.

…Такой обмен у нас по-русски,

Что ж, налетайте, ребятня!

ГСВГ

С меня сняли погоны.

Говорят, возраст вышел.

Говорят, чтобы дал

Послужить молодым.

Ну а я до сих пор

Звуки гаубиц слышу,

По ночам ощущаю

Запах тот и тот дым.

Полигон под Бернау.

И берлинские вишни —

Недозрелый их вкус

Он со мной навсегда.

Но не все из той юности

Лейтенантами вышли

И остались такими же,

Как и были тогда…

Поседели виски

И теперь на погонах

Уж не две — три звезды.

И финальный итог.

А мне снятся опять

Те теплушки-вагоны

Среди польских

Забитых снегами дорог.

А в кошмарные ночи

Вдруг горящая Прага

Мне приснится не к месту,

И проснусь я в поту —

Там друзья мои гибли,

Проявляя отвагу,

Перейдя между жизнью

И смертью черту.

Я прошёл и сквозь это.

Ни царапины даже,

Ни медали, ни ордена,

Словно и не служил.

Только жаль — нет друзей.

Остальное неважно…

Но одно хорошо —

Я за них тоже жил…

Партийная школа

Мы были последними.

Рушился мир,

Который для нас

Создавали не боги.

И после учёбы

Ходили в «Трактиръ» —

Отмыть ото лжи

Наши души немного.

А утром с похмелья

В Таврический шли

Сквозь толпы

Людей, полутрезвых, у лавок

С желаньем махнуть

И талон и рубли

На пачку «Столичных».

Гулять, так на славу!

Чтоб сдачу забрав,

Не без матерных слов,

Найти побыстрее

Знакомую тётку

С огромною сумкою

У «Трёх углов» —

И с ней, как обычно —

Фальшивую водку.

…А мы в это время

С марксизмом на ты

Дремали от скуки

В тиши кабинетов,

Уйдя от народа

И от суеты,

Уйдя от вопросов

И от ответов…

Наш главный вопрос

Был тогда: почему

Мы стали такими,

Какими мы стали?

Ещё будет воля народа

В Крыму,

Но это пока

Скрыто дальнею далью…

Ещё будет лозунг:

«Своих не сдаём!»

И будет Чечня,

И раскол Украины…

Ответ на вопрос тот

Мы вряд ли найдём,

Зато обретём

Седину и морщины…

…Давно уж не прячу

И я седину

И лет не скрываю.

Кому это надо,

Ведь я всё равно

Сам себе не верну

Частицу того —

Моего Ленинграда.

В Таврический больше

Уже не зайду

И память напрасно

Не буду тревожить.

Там прошлое вряд ли

Уже я найду,

Ведь там мы

Последними были, Серёжа

Афганский пленник

Он был в плену

И у душманов в яме

Сидел ночами

Словно в клетке волк.

В минуты эти

Так хотелось к маме

Сказать: прости

И заглянуть в глаза…

Но бросил полк,

Мол, выбирайтесь сами.