Красноармеец Горшечников - [7]

- Ай да сторожа! - разбудил их Лютиков. - Поднимайтесь, утро.

Гарька поднялся, хрустнул костьми. Над станицей стоял мерный гул - будто билась о берег тяжёлая морская волна.

- Шмелёв идёт, - подтвердил Лютиков. - Ступайте, поглядите.

Горшечников оглянулся на запертую дверь.

- Иди, Горшечников, - велел помполит. - Или не доверяешь?

Гарька вышел на улицу.

Заревое полотно во всю ширь растянулось по горизонту.

- Хороший денёк будет, - сказал Гарька.

- Кто вчера умер - пожалеет, - подтвердил Ромка.

Передовой отряд армии Шмелёва проходил по Вознесенке. Мерно качались широкие плечи и головы в папахах.

Мимо Горшечникова проехал начштаба Кондрат Засувка, бывший шахтёр, скулы отливают чернотой - угольная пыль навеки въелась в кожу.

В длинном пыльном автомобиле сидел командарм Шмелёв - осанистый, белый, как лунь, старик. Рядом на сиденье выпрямилась начальник канцелярии, старший политрук Мария Моголова.

Близ дома старосты, отведённого под штаб, всадники отпустили поводья и поспрыгивали с коней. Командарм вышел из машины. Чернецкий и Хмуров ожидали его у крыльца.

Гарька начал пробиваться к ним сквозь толпу станичников.

Вдруг из-под ног вылетел пёс в клочьях бешеной пены. Бабы с визгом раскатились, как горох из худого мешка. Бойцы похватались за револьверы.

Шмелёв, заложив руки за спину, внимательно смотрел на собаку.

Вокруг - щелчки предохранителей, крики:

- Товарищ командарм!.. Да уйдите же!.. Бешеная!

- Вовсе не бешеная, - взглядом Шмелев зацепил пса.

Тот замедлил бег, потом остановился - струйки слюны свисали из пасти. Тихо заскулил.

Шмелёв кивнул. Пёс подполз к нему, положил голову на сапог. Через хребет собаки тянулась длинная свежая зарубина - кто-то, балуясь, вытянул пса шашкой, попортил рыжую шкуру.

- Шалят бойцы, - заметил Шмелёв, поднимаясь по лестнице. - И с людьми так же?

Пёс тащился за командармом, косясь на людей красным подозрительным глазом. Горшечников глядел на это дело, раскрыв рот.

Через час его вызвали в штаб.

Из своего отряда никого не было, в приёмной сидели чужие бойцы. Гарька поздоровался. Засувка впустил его в горницу.

Командарм поднял голову от карты, расстеленной через весь стол, как скатерть. Перед ним стоял чай в высоком подстаканнике, на блюдце желтел нарезанный лимон. Глаза командарма за золотыми очками были строги и спокойны.

- Здравствуйте, товарищ.

- Здравия желаю!

- Марья Васильевна, прикажите чаю товарищу Горшечникову.

Моголова вышла распорядиться.

Шмелёв и Гарька остались вдвоём. Горшечников, робея, присел на краешек стула.

Давешний пёс лежал под столом, выкусывая блох.

- Давайте потолкуем. Во-первых, как вы с товарищами оказались под Кущинкой?

Гарька рассказал.

- Так, - командарм поправил очки. - Стало быть, случайность. Инициатива - это хорошо. То, что вы приказы не выполняете - плохо.

- Я был уверен, вы через Кущинку пойдёте, товарищ командарм. Решил рискнуть.

Полная девушка в кружевных рукавчиках внесла чай, поставила перед Гарькой стакан.

- Риск хорош только в карточной игре. Вы, Горшечников, едва не сорвали боевую операцию.

Гарька опешил.

- Именно, - подтвердил Шмелёв. - Комиссар Снейп с огромным трудом установил связь с офицером из штаба атамана Безносого, добывая необходимую нам информацию…

- Злоклятов работает на наших? - задохнулся Гарька. - Быть не может.

- Вы с ним знакомы?

- Мы с его сыном вместе учились в гимназии.

- Вот как, - командарм покачал головой. - Ещё одна случайность.

- Разрешите вопрос, товарищ командарм?

- Задавайте, товарищ Горшечников.

- Какую операцию я сорвал?

Шмелёв тонко улыбнулся.

- Благодарю за проявленную революционную бдительность. Об операции узнаете от комиссара Снейпа.

Гарька откозырял.

- Как только его освободите, - прибавил Шмелёв.

Ромка дожидался у коновязи, перекидываясь шуточками с красноармейцами.

- Что? - спросил он у Гарьки.

- Права Георгина. Ишаки мы с тобой.

Комиссар спал, прислонившись к бочке с солёными арбузами. Гарька зацепился за длинную ногу в галифе, шлёпнулся комиссару на колени.

- Отвяжись, - сказал тот, открывая глаза. - Сперва Георгина, теперь ты… Нашли жеребца.

- Где нашли? - не понял Горшечников.

- Комиссар Снейп, вы свободны, - сказал Лютиков, потом, не выдержав официального тона: - Север, почему ты про Злоклятова не рассказал? Мы тебя чуть к стенке не поставили.

- Ну и поставили бы, - не расстроился Снейп.

- Про какого жеребца он поминал? - спросил Гарька у Лютикова шёпотом. - Башкой ударился, что ли?

- Это он так, - покраснел помполит. - Шутит. Север, тебя Шмелёв ждёт.

- Побреюсь и пойду, - сказал комиссар.

- А я? - вылез Гарька.

- А ты иди Воронка моего почисти. Вчера, небось, поставил, как был.

Горшечников чуть со стыда не сгорел. Ладно - комиссару по роже дал, но коня не почистить! Как есть ишак.

Вечером Лютиков позвал ротных на совещание. Гарька пошёл с ним.

Снейп с Чернецким ужинали.

Гарька остановился в углу, сминая будёновку в мокром кулаке. Извиняться не хотелось страшно.

Снейп доел окрошку и чихнул три раза кряду.

- Простыл, что ли? - спросил Лютиков.

- Есть немного.

- Докторицу позвать?

- Не надо. Георгина отвар сделала, такой гадкий, что сил нет - должно, поможет. Говори, чего надо, Горшечников.