Красная звезда и зеленый полумесяц - [57]

Причины, которые вызывают или поддерживают ненависть и раздор среди наций, не присущи человеческой натуре, они возникают из социально-экономических реальностей, из укоренившегося неравенства, которое кризис мирового капитализма, безработица и инфляция делают все более острым и невыносимым. В книге «Этническое возрождение» английский социолог А. Смит отмечает, что межэтнические конфликты стали в XX веке более жесткими, чем в какой-либо другой период истории. Он не единственный из западных специалистов, кто заметил это, но размышления о «взрыве национализма» редко идут дальше простой констатации этого факта или разговоров о так называемых «иррациональных тенденциях». О том, почему эти вопросы в наше время как никогда раньше волнуют народы, в особенности национальные меньшинства, стараются не говорить. Это позволяет им полностью маскировать или густо затушевывать политические и экономические корни конфликтов, антагонизмы классового характера, которые составляют ткань капиталистического общества. Отнюдь не «естественная ненависть» черного к белому лежит в основе регулярно повторяющихся взрывов насилия в черных гетто США, а униженное положение, дискриминация и неравенство, которые являются уделом темнокожих американцев. Как писал в одном из своих номеров американский еженедельник «Ньюсуик», больше 30 процентов американцев живут ниже официального порога нищеты и если количество официально бедных среди белых равняется 11 процентам, оно доходит до 26,5 процента среди американцев испанского происхождения и до 34,2 процента среди темнокожих. Средний доход семьи темнокожего американца составляет лишь 59 процентов дохода семьи белого (54 процента по другим оценкам). Положение индейцев — тех, кто выжил, несмотря на геноцид предыдущих веков, — еще хуже. Загнанные в резервации (а это половина индейских племен), они имеют в пять, а то и в семь раз меньший доход, чем средний житель страны, 70 процентов из них недоедают. Уровень безработицы среди них в десять раз превышает среднюю национальную цифру, а в смысле продолжительности жизни они могут надеяться на 47 лет, в то время как в среднем по США продолжительность жизни — 71 год. Достаточно и этих нескольких цифр, чтобы объяснить, как плохо живут и почему бунтуют небелые американцы.

Конфликт, разрывающий Северную Ирландию, тоже имеет свои социальные причины. Бедность католического меньшинства, долгое время обреченного преимущественно на ведение сельского хозяйства, а затем поставляющего английским хозяевам низкооплачиваемых рабочих и чернорабочих, стала еще более драматичной в последние годы. Число безработных в некоторых католических зонах (Западный Белфаст, Ньюри, Дерри) достигает 50 процентов. Как и предыдущие британские премьер-министры, Маргарет Тэтчер пытается представить национальный и социальный протест ирландцев-католиков как взрывы религиозного и расистского фанатизма против протестантов. Старая тактика, служащая для того, чтобы отказываться выслушать жесткую правду и чтобы сплотить вокруг себя сторонников установленного порядка и сохранения статус-кво. Однако очевидно, что истоки конфликта совсем в другом. По словам профессора Дублинского университета Лиама де Пеа, автора книги «Разделенный Ольстер», никто из двух противостоящих сторон в действительности не испытывает нужды обратить другого в свою веру. Ни одно из главных действующих лиц конфликта не рассчитывает ударом дубины по голове освободить иноверца от его теологических ошибок или сделать его более приемлемым кандидатом в рай. Проблема Северной Ирландии — это колониальная проблема, где воистину «расовые» различия между колонизаторами и местным населением лишь обряжаются в религиозные одежды.

Проблема франкоговорящих жителей Квебека приобрела в межканадских отношениях характер острого кризиса совсем не потому, что они ненавидят англоговорящих канадцев, а потому, что доминирующий в экономике англо-канадский капитал экономически и политически держит жителей Квебека в подчиненном положении. Вплоть до середины 1970-х годов только две трети квебекских трудящихся могли пользоваться своим французским языком на тех англо-канадских предприятиях, которые их нанимали. Квебек и по сей день остается одной из канадских провинций, где проживает одна треть безработных страны и где наблюдается самый низкий уровень промышленного прироста. Еще одна черта этого укоренившегося неравенства: среди англоговорящих канадцев вдвое больше лиц с университетскими дипломами, чем среди тех, кто говорит на французском языке. Ограничимся этими несколькими примерами, хотя перечень их было бы легко продолжить.

Следовательно, не веяния времени, не «вирус автономии», не мнимые рецидивы вековой ненависти лежат в основе этнических столкновений, а политические, социальные и экономические причины, которые, в каком бы обличье они ни выступали, связаны с глубоким кризисом капиталистической системы, с сохранением всех ее форм угнетения. Только после создания общества без эксплуататоров, без «угнетателей» и «угнетенных», без разделения на расы господ и подневольных смогут установиться новые отношения между народами и людьми. Именно это проделали на неизведанных путях народы СССР. Надо ли говорить, что недостаточно лишь провозгласить какой-либо принцип, чтобы он сам собой воплотился в практику? Но разве можно отрицать достигнутые от съезда к съезду, от пятилетки к пятилетке успехи, тот факт, что были предприняты беспрецедентные усилия, пройден полный трудностей и лишений путь, прежде чем равенство, сотрудничество и взаимопонимание вошли в повседневную жизнь страны?