Красная звезда и зеленый полумесяц - [20]

Регионы, связанные определенной экономической, этнической и языковой общностью, становились частью различных административных округов. Это расчленение приводило к неразрешимым осложнениям во всех делах, в том числе и таком жизненно важном, как распределение воды. Поэтому, например, совершенно абсурдным образом управлялась оросительная система Зеравшанской долины: в своей верхней части она зависела от находившихся в Ташкенте властей Туркестанского губернаторства, а в нижней — от Бухарского эмирата.

Тем не менее логика этого «раздела» очевидна: при большом скоплении племен, этнических групп и различных народов это становится постоянным методом действия колониального правления и наилучшим образом поддерживает расовые предрассудки, племенные распри и вековую ненависть одних наций к другим.

Итак, накануне Октябрьской революции политическая карта современных Казахстана и Средней Азии выглядит, следовательно, таким образом.

На севере расположено Степное генерал-губернаторство с административным центром в городе Омске, которое включает в себя две большие области: Акмолинскую и Семипалатинскую.

На юге, собственно в Средней Азии, — Туркестанское генерал-губернаторство (с 1885 года официальное название — Туркестанский край), к которому в 1897 году были присоединены южные районы Казахстана, так называемое Семиречье (здесь протекают семь рек, впадающих в озеро Балхаш), с центром в городе Верный. Население Туркестана, согласно не слишком достоверным статистическим данным 1916 года, составляло 7500 тысяч человек.

Кроме того, имелись Хивинское (640 тысяч жителей) и Бухарское (2240 тысяч жителей) ханства, зажатые со всех сторон русскими владениями, формально независимые, но на самом деле поставленные в положение протекторатов.

Важная деталь: управление делами Туркестана в Санкт-Петербурге возложено не на министерство внутренних дел, а на военное министерство. Вся гражданская и военная власть на этих территориях сосредоточена в руках назначаемого царем генерал-губернатора. Территории поделены на области и районы («уезды»), во главе которых стоят царские офицеры — главным образом из знати. На более низких уровнях — группы деревень («волость») и одной деревни («аул» или «кишлак») — жители вольны сами избирать себе руководителей: «старшин» и «аксакалов» (на местных языках «аксакал» означает буквально «белая борода» — символ мудрости и жизненного опыта). Но в действительности «выборы» больше походят на фарс, чем на событие, достойное этого слова, потому что единственными кандидатами в них обычно выступают «баи» — богатые собственники и главы больших феодальных семей, которым не в состоянии серьезно противостоять ни один бедный крестьянин. В качестве дополнительной предосторожности царские власти оставили за собой право вето. Военный губернатор может аннулировать результаты выборов, если они его не устраивают. В этом случае он без всяких консультаций с жителями назначает такого деревенского главу, который покажется ему наиболее подходящим. Между эксплуататорами из местного населения и царскими администраторами царит согласие в главном: и те и другие стремятся посильнее придавить налогами крестьян, пастухов-кочевников и других подданных царя.

Высшие офицеры — и в этом они схожи со своими французскими коллегами, завоевавшими Алжир, — часто находили во время пребывания в Средней Азии возможность быстро позолотить свою «новую амуницию». Кстати, среди них было немало лиц, направленных сюда за какую-либо провинность. Другими словами, многие из офицеров отнюдь не отличались чистоплотностью, и их первой заботой было по возможности потуже набить себе карманы. С этой целью они множили дополнительные налоги на местное население, что давало им возможность не только покрывать свои повседневные расходы, но и жить в роскоши.

В «независимых» Хивинском и Бухарском государствах сохранялись с царского благословения и при его покровительстве восточные формы самой жестокой феодальной тирании. Хан или эмир имел право распоряжаться жизнью и смертью любого из своих подданных. Муллы — союзники феодалов, поддерживавшие деспотические порядки, — отдавали всю силу своей духовной власти на службу правящим князьям.

После проведения аннексии, организации территории и обеспечения ее безопасности любая колониальная держава сразу же переходит к осуществлению в полном объеме проектов, которые были первопричинами ее завоеваний — превратить подчиненные территории в рынок сбыта продукции своих заводов и в поставщика сырья для своей промышленности. Интересам самих колоний при этом уделяется очень мало внимания.

Важнейшим для России среднеазиатским сырьем был хлопок. Благодаря специально предпринятым мерам, как экономическим, так и административным, его производство здесь значительно возросло. Накануне Октябрьской революции Туркестан на 50 процентов обеспечивает русскую текстильную промышленность сырьем. Одновременно русские капиталисты создали различные сооружения для первичной обработки хлопка, фабрики по его очистке и отделению семян, не позволив при этом развиться в Средней Азии текстильной промышленности и оставив эту «высшую сферу» деятельности за самой Россией. В 1913 году более 80 процентов всего промышленного производства Туркестана приходится на хлопкоочистительные фабрики. Весьма красноречивый факт, отражающий низкий уровень и ограниченность развития промышленности. Помимо фабрик по переработке сырого хлопчатника и его семян, было построено несколько пивных заводов, мыловарни, кирпичные заводы и цеха по очистке шерсти: всего 818 промышленных и полукустарных предприятий на все русские колонии и два ханства. Из 425 предприятий, расположенных тогда на территории сегодняшней Узбекской республики и составлявших весь ее промышленный потенциал, 209 предприятий занимались очисткой хлопка-сырца. Разносторонняя индустриализация этого региона и не планировалась. Ведь участь колонии — оставаться зависимой от поставок из «метрополий»: