Красная Шапочка - [14]

— Спасибо, чика. Сомневаюсь, что я найду того самого сегодня вечером, но попробовать не помешает.

— Того самого? Ты хочешь сказать, что ищешь мужа?

— Что-то в этом роде, — она подмигивает мне, хватая свою сумочку с моей кровати. — Готова?

Мы решили пройтись пешком до ближайшего бара, чтобы не садиться за руль. Выйдя через парадную дверь, мы проходим квартал до Волчьего Логова.

Гвен ускоряет шаг, и я смотрю на нее, замечая, как она сияет.

— Ты радуешься, что идешь в Волчье Логово? — спрашиваю я.

Она перекидывает свои светлые волосы через плечо и хихикает.

— Ох, девочка, ты даже не представляешь, как. Тебе там понравится.

— Ты часто здесь бываешь?

— Нет, мой брат меня прикончит, если узнает, что я сегодня пошла туда.

Я улыбаюсь тому, что мои подозрения уже подтверждаются.

— Тогда почему ты думаешь, что оно мне понравится? — спрашиваю я, когда мы добираемся до парадной двери бара.

Гвен подходит и хватается за ручку, открывая мне дверь.

— Просто поверь мне. Ты отлично проведешь время.

— Хорошей ночи, — говорю я уже пятый раз подряд. С того момента как мы вошли внутрь, Гвен усадила меня у барной стойки и сказала, что собирается поиграть в бильярд. Я могу прекрасно видеть ее отсюда, и она время от времени машет мне рукой, прежде чем вернуться к игре с несколькими парнями. Я думала, что это будет девичник, но вместо этого я отчасти развлекаю саму себя. Я говорю «отчасти», потому что каждую минуту, с тех пор как я прибыла, кто-то подходил ко мне, чтобы поздороваться. Я удивлена, но еще больше я поражаюсь тому, как быстро они встают и уходят, когда я говорю им, что владею пекарней.

Я не спеша потягиваю пиво, не желая пить в одиночку. Я понимаю, что Гвен здесь, и она, кажется, знакома со всеми присутствующими, но я не знаю, как долго я смогу продолжать вот так. Когда я собираюсь встать, кто-то другой садится рядом со мной.

— Я владею пекарней, поэтому можешь вставать и уходить.

— Мне об этом хорошо известно, и я никуда не собираюсь уходить.

При звуке голоса Доминика мое тело становится податливым. Похоже, его присутствие растапливает все внутри, и я превращаюсь в лужицу нужды. Что со мной происходит? Каждый раз, когда я думала о нем сегодня, я получала эти сумасшедшие горячие вспышки и боль между ног. Клянусь Богом, это все равно, что кончать весь день.

Я поворачиваюсь на своем барном стуле, и в этот момент он придвигается так, что мои ноги оказываются между его, и мы впритык смотрим друг на друга. Он наклоняется ближе и сжимает свои ноги, сводя мои вместе. Я чувствую, как боль между моих ног уменьшается. Это помогает моей потребности замедлиться, но она также делает ее глубже, как будто мое желание становится сильнее.

Это первый раз, когда он коснулся меня, и я чувствую, как его тепло поднимается по моим ногам к животу и груди. Все мое тело горит от его прикосновений, и я закрываю глаза, думая о возможном опьянении.

— Просто расслабься, сладкая. Мне нужно немного о тебя потереться.

— Что? — спрашиваю я, качая головой. Я словно в тумане, и мне кажется, что я плыву, но мой ум ясен. Это самая сумасшедшая вещь, которую я когда-либо испытывала. Через мою кожу проходит чистое наслаждение. Я закрываю свои глаза снова и чувствую, как стон срывается с моих губ, когда его руки касаются моих. Ощущаю, как его сильные руки притягивают меня к нему, и встаю со стула вместе с ним.

— Пойдем со мной, сладкая. Ты мне нужна.

Я открываю глаза, когда он тянет меня к задней части бара. Я ощущаю покалывание, когда наши руки соединяются вместе, и такое чувство, словно я плыву за ним. Если только от его легкого прикосновенья так хорошо, то я сделаю все, что скажет этот человек. Краем глаза я улавливаю, как Гвен улыбается мне, но у меня нет возможности или желания остановиться и объяснять ей что-либо. Я слишком занята Домиником.

Он тянет меня через дверь, которая закрывается за нами, и я вижу, что мы находимся в темной комнате. Я не могу сказать, где именно мы находимся. Здесь настолько темно, что я не могу увидеть даже своей руки перед лицом. Внезапно я вижу серебряное сияние глаз Доминика, и, хотя я должна быть в ужасе, меня это успокаивает. Я чувствую, как Доминик прижимает меня к стене, и мои руки мгновенно обхватывают его шею. Я не приказывала своему телу делать хоть что-то из этого, оно просто само реагирует на него.

— С меня хватило того, как люди разговаривали с тобой. Я должен сделать что-то, чтобы они держались подальше от моего.

— А я твоя? — Опьянение, в котором я нахожусь, замечательное, и это заставляет меня хотеть того, чтобы Доминик заявил на меня права. Я чувствую, что хочу потереться об него, как и он об меня. Это похоже на то, что все внутри меня воспламенилось, и любое возражение, которое у меня когда-либо было, испарилось.

— Да. — Слово получается властным, но оно возбуждает меня, заставляя оживить самые чувствительные части моего тела. Внезапно я ощущаю новый виток боли, еще более сильный, чем прежде, и издаю стон.

— Блядь. Еще рано, сладкая. Сегодня только попробуем на вкус.

— Пожалуйста, — стону я, не зная о чем прошу. У меня нет контроля над телом и своими словами.