Красная шапочка - [33]

Несколько усталых солдат спешились и принялись отвязывать деревянные сундуки, опуская их с телег на землю. Остальные воины замерли, ожидая приказа. Даже востроглазая обезьяна, сидевшая на плече одного из вооруженных копьями людей, казалось, ждала дальнейших распоряжений.

— Приветствуйте его преосвященство… — заговорил один из воинов.

Это был величавый мавр, каких Валери никогда в жизни не видела. Волосы его были подстрижены так коротко, что просвечивала кожа, почему-то серая, а не черная. Он был вооружен двуручным мечом, висевшим на перевязи. Руки мавра были огромными, такими, наверное, можно без труда задушить кого угодно. Одна ладонь легонько опиралась на рукоятку черного кнута. Это был командир отряда.

— …Преподобного отца Соломона! — закончил другой солдат, явно бывший братом огромного мавра.

У обоих были мягкие, словно бархатные, голоса.

Селян восхитила та помпа, с какой прибыл к ним отец Соломон. Все выглядело весьма впечатляюще, почти по-королевски. Женщины поправляли волосы и разглаживали юбки, наспех прихорашиваясь. Все зрители до единого задержали дыхание, ожидая, когда распахнется дверца кареты.

Наконец это произошло, и жители Даггорхорна с изумлением уставились на двух девочек, сидевших на передней скамье. Девочки выглядели столь необычно, что селяне едва не забыли, кого они на самом деле ждут. Да где же это видано, чтобы на таких юных личиках было написано такое глубокое горе?

Отец Соломон склонился к девочкам.

— Пожалуйста, не плачьте… — Он повернулся к толпе. — Видите этих детей? Видите, как они испуганы? — Он указал рукой на малышку, не сводившую с него глаз; ее ручка вцепилась в оконную решетку, сжавшись в крошечный кулачок. — Они боятся потому, что где-то неподалеку затаилось страшное зло, лютый Волк. И кто-то должен его остановить.

Валери понравилась речь отца Соломона: он отчетливо выговаривал каждый слог, поднося его как подарок.

— Тот самый зверь, что убил нашу маму? — спросила старшая девочка с интонациями взрослой женщины.

Малютки казались утомленными долгой дорогой, их одежда пришла в беспорядок за ночи, проведенные на кожаной скамье кареты, где они сидели плечом к плечу. Но сам отец Соломон не выглядел усталым. Когда он повернулся, люди увидели на нем безупречные серебряные латы, а волосы, шевелившиеся на ветру, тоже были серебристыми, под стать доспехам. Точно так и надлежит выглядеть охотнику на Волков.

— Вполне может быть, — серьезно ответил он, и его лицо помрачнело.

Девочки вздрогнули; мысль о подобном чудовище любого ребенка заставила бы искать защиты у взрослых.

Отец Соломон простер руки. Девочки прижались к священнику, и тот, наклонившись, поцеловал их по очереди в макушки. Он сразу смягчился, погладив младшую по голове.

— Пора, — кивнул он наконец капитану.

Из глубины кареты к девочкам наклонилась полускрытая в тени фигура и увлекла их внутрь. Никаких сомнений, этому человеку было поручено опекать малышек.

— Ну, до встречи, — сказал отец Соломон, решительно захлопывая дверцу.

Валери поймала себя на том, что она странным образом завидует маленьким дочерям отца Соломона, сидевшим за крепкими железными решетками.

Священник проводил взглядом экипаж, укативший с площади, а потом и вовсе из Даггорхорна — девочки должны были вскоре очутиться в каком-то совершенно безопасном месте. Селяне, в том числе и Валери, не отказались бы поменяться с этими девочками местами — ведь приятно, когда тебя защищают, гладят по головке, целуют в макушку. Отец Соломон выждал мгновение, сосредотачиваясь, и лишь потом встал лицом к толпе — люди тут же прониклись уверенностью, что перед ними великий предводитель. На священнике были элегантные черные перчатки и бархатный плащ, пурпурный, как у короля, и весь его вид был царственным и решительным. По его лицу селяне без труда поняли, что он повидал на своем веку такое, чего им не увидеть никогда.

Сообразив, что теперь его очередь удостоиться внимания, отец Август вышел вперед, чтобы заговорить от имени всего Даггорхорна.

— Это великая честь для нас, ваше преосвященство.

Отец Август поклонился старшему священнику, человеку, который оказался настолько великодушен, что явился к ним, жалким и несчастным крестьянам.

Валери ужасно захотелось прикоснуться к мягкой пурпурной ткани, игравшей бликами света.

Отец Соломон едва заметно кивнул. Его движения были короткими и точными.

— К счастью, мы как раз проезжали через ваши края, были совсем недалеко отсюда и потому смогли быстро добраться. Насколько я понял, вы потеряли одну из ваших девушек. — Отец Соломон сделал несколько шагов вперед. — Здесь есть кто-нибудь из ее родни?

Сьюзет не тронулась с места, а где был отец, Валери не знала, она его не видела; наверное, по-прежнему сидел в таверне. Валери переступила с ноги на ногу. Потом, оглянувшись на Питера, стоявшего слишком далеко, решительно подняла руку.

Отец Соломон быстро подошел к ней и сжал воздетую кисть, заставив ее опуститься. От него пахло железом и маслом. От него веяло надежностью…

— Не тревожься, — произнес он, склонив голову. — Ты увидела достаточно ужаса, вынесла достаточно горя. Мы найдем тварь, убившую твою сестру. Мне очень жаль, что ты ее потеряла.