Красная рука - [8]

Он оторвался от фотографии только когда в зал вошел уже немолодой человек.

— Доброе утро, мое имя Уинстон Джексон. Я руководитель финансового отдела компании.

— Садитесь, пожалуйста, — сказал Саммерс, — нам необходимо задать вам несколько вопросов о вчерашнем совещании.

Уинстон Джексон представлял собой полного, вечно красного и потеющего человека, в очках, с хрипловатым голосом и платочком в руках, которым он постоянно вытирался. Джексон давно страдал сердечной недостаточностью. Скорее всего, она была связана с наследственными факторами, хотя немаловажную роль в развитии болезни сыграл его беспокойный характер. Его беспокоили любые, даже незначительные события. Причем, самым сложным для Уинстона было не само событие, а его ожидание. Уже за несколько дней до какого-либо совещания, на котором ему предстояло выступать, или ответственной командировки, Джексона начинало лихорадить. А сколько было волнений и сомнений при ухаживании за своей его будущей женой? Посещения психоаналитика не привели к улучшению. Человеку справиться со своей натурой, пожалуй, сложнее всего. Вот и сейчас Джексон испытывал нервное напряжение и беспокойно ощупывал карманы пиджака, наполненные различными пилюлями и таблетками.

— Мистер Джексон, пожалуйста, не волнуйтесь, — осторожно начал Саммерс, видя, в каком состоянии находился, только что вошедший человек. — Нам необходимо выяснить всего лишь несколько вопросов, связанных со вчерашним совещанием.

— Да, действительно, вчера у нас состоялось очень важное совещание, — подтвердил Джексон. — Однако мне не хотелось бы обсуждать с вами вопросы финансовой политики компании.

— Что вы, мистер Джексон, — принялся его успокаивать его полицейский, — нас совершенно не интересуют вопросы финансовой политики компании. Мы здесь только лишь для того, чтобы выяснить все обстоятельства, приведшие к трагической гибели сотрудника вашей компании Эдуарда Эрденштейна.

— Как, Эрденштейн погиб? — растерянно спросил финансист. — О боже, неужели это правда?

— Похоже, что да. Есть все основания предполагать, что сегодня утром он разбился в своем автомобиле.

Руки Джексона задрожали, он, извинившись, достал из кармана баночку с таблетками, и принял одну из них.

— Мистер Джексон, постарайтесь успокоиться и понять, что нас интересуют только те обстоятельства совещания, которые связаны со взаимоотношениями Эрденштейна с сотрудниками компании. Постарайтесь вспомнить все детали этого совещания.

— Хорошо, попробую… Хотя, что там вспоминать. У компании очень сложное финансовое положение. Поэтому все силы сейчас направлены на подготовку к участию в конкурсе, связанного с поставкой кинопроекционной аппаратуры в африканские страны. Накануне наши ведущие инженеры сделали ряд интересных предложений, которые позволяют без существенных финансовых затрат доработать нашу основную модель СH-200. В результате чего проектор будет полностью соответствовать сложным климатическим условиям африканского континента. Более того, наши специалисты не забыли даже про защиту от насекомых, которых там великое множество. В результате у нас появилась немалые надежды на победу в конкурсе. А эта победа, должен сказать вам, господа, позволит компании смело смотреть в будущее, произвести технологическую перестройку и перейти к выпуску новых перспективных моделей.

— Мистер Джексон, — стараясь сохранить спокойный тон, сказал лейтенант, — все, что вы рассказали, представляет определенный интерес. Однако постарайтесь вспомнить о конфликте Эрденштейна с руководством компании. Возможно, к нему необоснованно выдвигались какие-либо претензии, кто-либо пытался его оскорблять, может быть, даже угрожал?

— Эрденштейн? А он тут при чем? — с удивлением пожал плечами Джексон. — Одну минуточку… Кажется, я начинаю понимать, что вас интересует… Вы уж меня извините: в голове одни финансовые проблемы, никак от них не избавиться. Действительно, вчера Эрденштейн со скандалом покинул совещание. Хотя, должен вам сказать, вел он себя как мальчишка. Ничего оскорбительного в его адрес я не услышал… Вообще, мне кажется все было наоборот. Именно Эрденштейн вел себя вызывающе. С самого начала совещания он был слишком агрессивным, от него исходило какое-то нервное напряжение, создавалось впечатление, что решается что-то исключительно важное для него. Я никогда не видел его в таком состоянии, хотя он частенько вел себя надменно, но именно вчера он превзошел самого себя.

— А вы не могли бы сказать, почему отклонили проект Эрденштейна? — осторожно спросил Саммерс.

— Толком ничего сказать не могу, так как сам ничего не понял… Вот с проектом Джейка Макгрегори все понятно. Он представил прекрасный материал: большое число схем и чертежей, электронная презентация, интересный доклад. А с проектом Эрденштейна?… Он ничего не представил, по поводу его предложений было сказано всего лишь несколько слов, смысл которых я не сумел уловить. Я ведь финансист… Вот и все. Затем Эрденштейн возмутился, оскорбил всех присутствующих и покинул совещание.

— Значит, ничего оскорбительного в адрес Эрденштейна со стороны других участников совещания не прозвучало? — поинтересовался полицейский.