Красная пижама - [5]

* * *

К Москве подскакали ночью. Бричка Александра П. несколько опередила бричку Деда. У самых ворот П. приказал ямщику остановиться. - Ступай, братец, спасибо за службу, - ласково сказал он ямщику и потрепал его самурайским мечом по спине. - Рады стараться, ваше благородие, - бодро ответил ямщик и в бессознательном состоянии поскакал скорее в свою деревню.

Александр П. подошел к воротам . По странному стечению обстоятельств ворота в это время охранял известный французский писатель а по совместительству караульный гвардеец Проспер Мериме.

Он сидел на каменном столбике, прислонившись спиной к стене и сладко дремал. Сабля его, в широких блестящих ножнах, лежала между его коленями. Пистолет очень мирно торчал из-за белого шелкового шарфа на боку. Рядом, на гравии, стоял решетчатый фонарь.

Александр П. на цыпочках прошел мимо него и схватив фонарь, хотел было свернуть в переулок. Hо тут Дед, который в это время тоже подскакал к воротам, увидел П. с фонарем и выстрелил в него из обоих стволов.

Гвардеец, с которым мы познакомились у входа в Москву, проснулся. Одна из пуль разбила стекло и осколки посыпались Просперу Мериме на голову. Он зевнул со страшным треском, потянулся, больно ударился об решетку кулаком и, наконец, окончательно пришел в себя.

Тут он вскочил. Фонаря не было. Мирно блестели звезды. - Diablo ! Мимо гвардейца пулей пролетел Дед, стреляя на ходу во все стороны. - Diablo!!!! Гвардеец поднял тревогу. Через минуту сбежались люди с факелами. Факелы трещали. Гвардейцы бранились. Кто-то упал и разбил себе нос о шпору. - У меня украли фонарь! - Кто-то проник в Москву! - Воры! - Мятежники! Гвардеец с разбитым носом, и другой гвардеец, с разбитой шпорой, а так же все остальные, раздирая темноту факелами, двинулись на поиски неведомого врага.

В это время Александр Сергеевич П. бежал по узким московским переулкам по направлению к Кремлю. Следом за ним, тяжело пыхтя, бежал Дед, размахивая многозарядным пистолетом. Позади с громом и топотом бежали гвардейцы, размахивая факелами. Hа их пути оказались покинутые торговые ряды и несколько возов с сеном: в миг все было охвачено огнем. Гвардейцы бежали дальше; дым от горящих стогов сена начал клубами подниматься вверх, однако налетевший ветер потянул этот дым в переулки, словно в каминные трубы. Уцелевшие жители высыпали на улицы, тут и там слышался ропот: - Пожар! Город горит! - Это гвардейцы! - Гвардейцы жгут рабочие кварталы! Пожар усиливался с каждой минутой. Ветер раздувал пламя и дома вспыхивали один за другим словно спички. Первым опомнился Проспер Мериме. - Стойте! - закричал он.

Гвардейцы, выбежавшие было на широкую площадь, остановились. Hа другой стороне площади стоял двухэтажный дом с надписью на дверях: "ПОРОХОВОЙ СКЛАДЪ".

Александр Сергеевич П., державший в правой руке фонарь, а в левой красную пижаму, остановился, поставил фонарь на мостовую, мечем перерубил скобу на дверях и вбежал внутрь. - Hе стрелять! - громовым голосом крикнул Дед, подхватил оставленный фонарь и бросился следом. Тотчас фонарь замелькал в темных окнах первого этажа. Потом на мгновение пропал и опять замелькал уже на втором этаже. - Уйдет! - с досадой воскликнул Мериме и нерешительно поднял пистолет. - Уйдет!!! - завопили остальные.

- Я лучший стрелок в полку, - сказал Мериме.

- Я покажу, как надо стрелять. Ведь уйдет же!

Он поднял пистолет и стал прицеливаться.

Мертвая тишина царила на площади. Хмурые жители молча выглядывали из подворотен или жались к стенам. Только ветер гудел, разнося опасное пламя все дальше и дальше, подобный узнику, освободившемуся вдруг от тяжелых цепей...

Мериме начал отсчет.

- Раз! ...страстный, словно Кармен, необузданный, словно Таманго...

- Два! ...бушующий словно смерч, кровожадный, словно католик в ночь Св.Варфоломея...

- Три!!! ...казалось, что им управляет рука Провидения, могучая рука Строителя вселенских храмов или больниц, отмечающая своей печатью Вавилон в самом начале строительства.

- Три!!! - сказал Проспер Мериме неестественно хриплым голосом. Пистолет выстрелил. В это мгновение зарево стало очень ярким и Мериме наконец то разобрал надпись на дверях дома (5*).

- Мама. - сказал он и зажмурился.

Затем все услышали звон разбитого стекла, затем звон разбитого фонаря, затем треск и ужасающий, невыносимый грохот. Пороховой склад взлетел на воздух. Когда пыль осела, все увидели, что на месте, где стоял дом, образовалась огромная воронка, соседние дома частично обрушились и загорелись. Пожар продолжал бушевать, съедая все новые и новые жилища, казенные палаты и памятники архитектуры. Сено, послужившее огню первоначальной пищей, давно превратилось в пепел и дым от него носился уже в верхних слоях атмосферы.

ЭПИЛОГ

Александр Сергеевич П. остался жив. Он прожил еще 24 года и все это время, до самой смерти, никому не рассказывал о пережитом. Он был убежден в смерти Деда и никогда не получал о нем известий, однако мания преследования так и не оставила его. Часто он бежал с бала или литературного собрания, если в каком-либо из незнакомых гостей чудился ему зловещий облик Деда. Осень, время, когда противостояние с Дедом достигло апогея и завершилось страшной катастрофой, была для него тем же, чем для шизофреников является весна. Он затворялся в деревне и без отдыха творил. Все ключевые его персонажи делятся на автобиографические и портреты различных сторон личности Деда (Гринев и Пугачев, Ленский и Онегин, Моцарт и Сальери, Альберт и Скупой Рыцарь, Дон Жуан и Каменный Гость и т.д.) Остальные лицеисты прожили в общей сложности полторы тысячи лет и это неплохой результат для 29-ти человек. Проспер Мериме был контужен взрывной волной и отправлен в Париж на лечение. Он так и не узнал, что стрелял в Александра П., с которым впоследствии был дружен и часто переписывался. Когда русская армия заняла Париж, его хотели судить за поджог, однако впоследствии оправдали за недостатком улик. Михаил Илларионович К. подробно доложил Государю о причинах неудачи под Бородиным (потеря половины армии - не шутка, особенно в тогдашней России), и был полностью оправдан. К сожалению это письмо было утеряно вместе с бумагами Беннигсена, хотя по некоторым сведениям отрывки из него были прочитаны Львом иколаевичем Т. Храбрый Платов сопровождал Государя во многих заграничных поездках, однако из-за скверной привычки показывать всему заграничному к у к и ш, был отправлен в отставку и остаток жизни провел на досадной укушетке, потчуя российских мастеровых специальным алкогольным напитком. О дальнейшей судьбе Деда известно мало и все сообщения крайне противоречивы. По одним сведениям он погиб при взрыве порохового склада и к р а с н а я п и ж а м а сгорела вместе с ним. По другим сведениям он остался жив. Уцелела также и п и ж а м а, которую оказалось невозможно уничтожить простым порохом. Опасаясь преследований со стороны правительства Дед перешел границу и оказался во Франции, где сильно нуждался. К р а с н а я п и ж а м а постепенно подчинила его своей власти и Дед развоплотился. Однако призрачная магия его только усилилась. Он стал бессмертным и участвовал последовательно во всех педагогических проектах тоталитарных государств.