Красная пижама - [4]

Тогда лицеисты совершили беспримерный подвиг. В один из дней, когда Дед, измученный особенно долгим и мучительным нисхождением в нижние слои, спал крепким сном, каким обычно и спят чародеи и колдуны, барон Дельвиг переодевшись в женское платье, проникнул в его спальню. Расчет лицеистов, основанный на информации шпиона, оказался верен: фантастическое сладострастие запорошило глаза Деду словно туча пепла на месте только что сгоревшего стога сена. Пока Дед со свойственной ему решительностью обхаживал бедного барона, Александр Сергеевич П. тихонько влез в окошечко, схватил к р а с н у ю п и ж а м у и был таков. Скандал вышел ужасный. Дед бросился было в погоню, но тут же вернулся, рассудив поймать хотя бы одного (или одну - он не был уверен точно) участника покражи. Однако Дельвиг успел переодеться в платье крестьянского младенца и выбраться из спальни Деда незамеченным. Дед рвал на себе волосы, лицеисты кричали "ура" и славили ум, победивший силу воспитания. Дело, как им казалось, было решено совершенно.

Конец Втоpой главы

ГЛАВА III

Чудесное утро 26-го сентября 1812 года все герои нашей истории встретили по-разному.

Одни, подобно ленивому Дельвигу, крепко спали под кафедрами классных комнат, другие, подобно дочери Деда, перечитывали письма своих английских друзей. Однако сам Дед, а так же Александр Сергеевич П. находились в это утро в состоянии, им доселе несвойственном, именуемым в современной критике английским словом action. - Гони! - кричал Александр П., приставив к горлу ямщика самурайский меч своего дяди. - Гони, гнусный гад! Гильотинирую! Ямщик трясся от ужаса и нахлестывал лошадей. Александр П. держался правою рукой за борт брички, чтобы не упасть. Из-за пазухи его торчала опасная красная пижама. - Вперед!!! - орал Дед, приставив к уху ямщика двуствольный пистолет. - Вперед, Ванька! Водки выставлю!

Уже знакомый нам ямщик Деда, вызволенный им из полицейского участка ради погони, отхлебывал из фляги алкогольный напиток и молодецки щелкал кнутом.

Здесь, пожалуй, не лишним будет объясниться с вами, наши ошарашенные маленькие читатели.

Дело в том, что после похищения красной пижамы, Дед учинил строжайший розыск. Педагогическое мастерство его действительно пошло на убыль, однако лицеисты быстро сообразили, что даже агонизирующий Дед сумеет всех их прикончить. Сколько времени он сможет существовать без пижамы, они не знали. Поэтому Кюхельбекер, который в отсутствие ударившихся в бега Дельвига и Александра П. был за главного, при посредничестве своего друга Мясоедова прибегнул к помощи специального Обманщика.

Типичный портрет Обманщика той эпохи представляется нам сейчас довольно смутно, поскольку ключевые мемуары генерала Беннигсена, могущие пролить свет на этот вопрос, по сообщению Эйдельмана, утеряны.

Однако некоторые черты этих персонажей мы можем себе представить: Обманщики были высокого роста и всегда разводили руками, показывая, что они пусты. Лица их, открытые и честные, сразу внушали доверие.

Итак, приглашенный Обманщик сразу же взялся за дело. Он написал Деду подложное письмо, якобы от Государя, в котором Деду предписывалось немедленно отбыть в Действующую Армию под начало Михаила Илларионовича К., с целью "...должным образом применить надлежащие педагогические приемы, дабы падение дисциплины искоренить совершеннейшим образом."

Известный своим фантастическим тщеславием Дед немедленно отбыл из Царского Села и уже вечером следующего дня появился в деревне Шевардино. Там он, не дожидаясь инструкций, начал внедрять свой метод, что привело к печальным последствиям.

Пред Дедом были уже не школьники, а суровые солдаты с лицами, словно опаленными дымом от только что сгоревшего стога сена. Действия Деда сочли изменой. Однако из-за наступившего хаоса деревня Шевардино была оставлена. Слабый левый фланг русской армии был открыт. Hикакой мудрости не было поэтому в решении аполеона атаковать именно этот фланг, а поставленный наутро перед фактом Михаил Илларионович К. всю битву только и занимался тем, что проклинал Деда, да переводил войска с правого фланга на левый. Более всех раздосадован был Багратион. Он лег спать совершенно спокойный, в глубоком тылу, а проснулся утром на самой что ни на есть передовой позиции. Поэтому он всю битву лично гонялся за Дедом, а после ранения послал за ним в погоню эскадрон казаков под командованием Платова. Однако Деда выручил топографический кретинизм верного ямщика, который вместо правого фланга завез его в тыл к неприятелю. Платов же, преследуя Деда, помешал наступлению французов и едва не пленил Hаполеона, однако принужден был отступить. Hаполеон же, увидев Деда и Платова, принял их за московских бояр и потребовал ключей от города. Hа это храбрый Платов показал издалека к у к и ш и тотчас ускакал. Тогда Hаполеон обратился к Деду: Дед поднес было ему к о р е н ь, однако развернув корень, император и там обнаружил только к у к и ш и весьма разгневался. Дед насилу увернулся от наполеоновских маршалов и спрятался в лесу где и просидел несколько дней. По прошествии этого времени русская и французская армии снялись со своих позиций и отправились драться в другое место. Дед же пешком добрел до деревни Бородино, где обнаружил своего ямщика и тотчас велел ехать в Москву. И вот, на полпути к столице, Дед неожиданно нагнал неспешную бричку, в которой разглядел Александра Сергеевича П., держащего в руках украденную красную пижаму! Гневу Деда не было предела: началась погоня!