Красная пирамида - [5]

С реки дул ледяной ветер. Мне хотелось поскорее вернуться в такси, но меня все больше настораживало поведение отца. Таким отрешенным я его еще не видел.

– Пап, ты о чем? Что здесь произошло? – спросил я.

– Это последнее место, где я ее видел.

Сейди остановилась и покосилась сначала на меня, потом на отца.

– Кого ее? Ты говоришь про маму?

Отец провел ладонью по ее волосам. Сейди была настолько удивлена, что даже не оттолкнула отцовскую руку.

Мне показалось, что я превратился в ледышку. Мамина смерть всегда была запретной темой. Она погибла в Лондоне в результате несчастного случая. Это все, что я знал. Дед и бабушка винили в ее гибели моего отца, но никто никогда не рассказывал мне подробностей. Сначала я приставал к отцу с расспросами, потом перестал. Во-первых, от моих вопросов он становился очень грустным. А во-вторых – он наотрез отказывался говорить об этом.

«Потом, когда будешь постарше», – это все, чего можно было от него добиться, и от такого ответа мне становилось еще тошнее.

– Ты говоришь, что мама погибла здесь? – спросил я. – Возле Иглы Клеопатры?

Отец опустил голову.

– Папа! – не отставала Сейди. – Я хожу здесь каждый день. И даже не знала, что мама погибла на этом месте! Почему ты от нас скрывал?

– Твоя кошка еще с тобой? – неожиданно спросил отец.

Странный вопрос он задал. Даже глупый.

– Представь себе, со мной. Но при чем тут кошка? Какое отношение она имеет к маминой смерти?

– А твой амулет? – спросил отец.

Рука Сейди коснулась шеи. Незадолго до того, как мы с Сейди разлучились, отец подарил нам обоим по египетскому амулету. Мне он подарил Глаз Гора[3] – очень популярный в Древнем Египте символ, оберегающий от злых сил.

Отец рассказывал, что знак P_X, которым современные врачи обозначают рецепт, – это упрощенная версия Глаза Гора, поскольку медицина тоже оберегает человека от злых сил.

Свой амулет я всегда носил под рубашкой. А что касается Сейди – не знаю. Вполне могла потерять или выкинуть.

Но к моему удивлению, Сейди сказала:

– Мой амулет при мне. Но ты, папа, уходишь от темы. Бабушка до сих пор считает, что мама погибла по твоей вине. Ведь это неправда? Скажи!

Мы с сестрой ждали его ответа. Впервые мы оба хотели одного и того же – узнать правду.

– В тот вечер, когда мама погибла… Это случилось здесь, возле Иглы…

Он не договорил. Где-то поблизости вспыхнул ярчайший свет. Я успел разглядеть две фигуры: высокого бледного мужчину с раздвоенной бородкой и меднокожую девушку. Мужчина был одет в странную одежду кремового цвета. Синяя одежда девушки и ее платок на голове были мне знакомы; такую одежду я часто видел в Египте. Пришельцы находились от нас в двадцати футах. Мне показалось, они нас внимательно разглядывали. Затем свет погас, а фигуры превратились в остаточное изображение, какое бывает, когда выключишь телевизор. Постепенно глаза привыкли к темноте. Фигуры исчезли.

– Ничего себе, – сказала явно испуганная Сейди. – Вы видели?

– Идем в машину. – Отец буквально потащил нас к такси. – Мы и так опаздываем.

Понятное дело, говорить в машине о маминой гибели отец не стал.

– Неподходящее место, – сказал он в ответ на наши вопросительные взгляды.

Отец пообещал таксисту десять фунтов сверху, если тот за пять минут довезет нас до Британского музея. Водитель старался изо всех сил.

– Пап, эти люди на набережной… – попытался спросить я.

– И странный Амос, – подхватила Сейди. – Они что, египетская полиция?

– Слушайте внимательно, – тихо произнес отец. – Сегодня мне понадобится ваша помощь. Знаю, для вас это будет тяжело, но вы должны проявить терпение. Обещаю, что в музее все вам объясню. Я намерен все восстановить.

– Что восстановить? – насторожилась Сейди. – И как?

Лицо отца было не просто печальным. Он выглядел почти виноватым. Я вспомнил недавние слова Сейди, и у меня похолодела спина. Дед и бабушка до сих пор обвиняли отца в маминой гибели. Может, он говорил об этом? Но как можно «исправить» гибель человека?

Такси вывернуло на Грейт-Рассел-стрит и остановилось у главных ворот музея.

– Я прошу выполнять все мои распоряжения, – сказал отец. – Когда встретимся с хранителем, ведите себя нормально.

Вряд ли Сейди знала, как ведут себя нормально, но я решил промолчать.

Мы вышли из такси. Отец расплатился с водителем, а потом… потом он сделал что-то странное: бросил на заднее сиденье горсть мелких камешков. Может, это были и не камешки, не знаю.

– Поезжайте дальше, – велел отец таксисту. – Отвезите нас в Челси.

Отцовские слова показались мне полной ерундой. При чем тут Челси, если мы уже вылезли из машины? Однако водитель поспешно захлопнул дверцу и рванул с места. Такси завернуло за угол и исчезло. Возможно, мне почудилось, но на заднем сиденье я видел три фигуры: взрослого и двух подростков.

Я растерянно заморгал. Невозможно, чтобы таксист мгновенно успел найти себе новых пассажиров. И потом, что за странные слова произнес отец? Он не любил дурацких шуток.

– Пап…

– Лондонские такси долго не пустуют, – тоном знатока лондонских такси заявил отец. – Идемте, дети. Нас заждались.

Он толкнул створку чугунных ворот. Мы с Сейди остановились и переглянулись.