Красная книга - [111]

{8} [1] «Я пришел к тебе и требую твою жизнь».

Я: «Что ты имеешь в виду? Ты уже стал Богом?»[289]

Он: «Я снова восстал, я обрел плоть, теперь я возвращаюсь к вечному сверканию и мерцанию, к вечным углям солнца и оставляю тебе твою приземленность. Ты останешься с людьми. Ты достаточно пребывал в компании бессмертных. Твоя работа принадлежит земле».

Я: «Какая речь! Разве ты не валялся в земле и под землей?»

Он: «Я стал человеком и зверем, а теперь снова восхожу в свою страну».

Я: «Где твоя страна?»

Он: «В свете, в яйце, в солнце, в сокровенном и сжатом, в вечно жаждущих углях. Так восходит солнце в твоем сердце и изливается в холодный мир».

Я: «Как ты преображаешь себя!»

Он: «Я хочу стереть тебя из виду. Ты должен жить в темнейшем одиночестве, люди — не Боги — должны просветлять твою тьму».

Я: «Как ты жесток и торжественен! Я бы омыл твои ноги слезами, отер их волосами — я брежу, разве я женщина?»

Он: «И женщина тоже, а также и мать, беременная. Роды ожидают тебя».

Я: «О святой дух, даруй мне искру своего вечного света».

Он: «В тебе дитя».

Я: «Я чувствую муку и страх и опустошенность беременной женщины. Ты уходишь от меня, мой Бог?»

Он: «У тебя есть ребенок».

Я: «Моя душа, ты еще существуешь? Ты змея, ты лягушка, ты магически произведенный мальчик, которого я закопал своими руками; ты осмеянный, презренный, ненавидимый, появившийся во мне в нелепой форме? Горе тем, кто видел свою душу и ощущал ее в руках. Я бессилен в твоих руках, мой Бог!»

Он: «Беременная женщина предоставлена судьбе. Отпусти меня, я возношусь в вечное царство».

Я: «Услышу ли я твой голос снова? О проклятый обман! Чего я прошу? Ты поговоришь со мной завтра, ты будешь болтать снова и снова в зеркале».

Он: «Не сетуй. Я буду присутствовать и не присутствовать. Ты будешь слышать и не слышать меня. Я буду и не буду».

Я: «Ты говоришь отвратительными загадками».

Он: «Таков мой язык, и тебе я оставлю понимание. Ни у кого, кроме тебя, нет Бога. Он всегда с тобой, но ты видишь его в других, и потому его никогда с тобой нет. Ты стремишься привлечь к себе тех, кто, как тебе кажется, владеет твоим Богом. Ты увидишь, что они им не обладают, что он есть только у тебя. Потому ты один среди людей — в толпе и все-таки один. Одиночество в толпе — поразмысли над этим».

Я: «Полагаю, после того, что ты сказал, мне следует молчать, но я не могу; мое сердце обливается кровью, когда я вижу, что ты уходишь от меня».

Он: «Пусти меня. Я вернусь к тебе в обновленной форме. Ты видишь солнце, тонущее в красном за горами? Работа этого дня свершилась, и новое солнце вернется. Зачем ты скорбишь о сегодняшнем солнце?»

Я: «Придет ли ночь?»

Он: «Разве она не мать дня?»

Я: «Из-за ночи я хочу впасть в отчаяние».

Он: «Зачем стенать? Это судьба. Пусти меня, мои крылья растут, и стремление к вечному свету нарастает во мне все сильнее. Тебе меня больше не остановить. Прекрати лить слезы и дай мне вознестись с криками радости. Ты человек полей, думай о своем урожае. Я стану светом, как птица, что возносится в утренние небеса. Не останавливай меня, не жалуйся; я уже парю, крик жизни вырывается из меня, мне больше не удержать высшего наслаждения. Я должен подниматься — свершилось, последние путы исчезают, мои крылья уносят меня вверх. Я погружаюсь в море света. Ты, там, внизу, вдали, сумеречное создание — ты расплываешься для меня».

Я: «Куда ты ушел? Что-то случилось. Я искалечен. Не исчез ли Бог у меня из вида?»

Где Бог?

Что случилось?

Как пусто, как совершенно пусто! Должен ли я объявить людям, как ты исчез? Изречь евангелие опустошительного одиночества?

Идти ли нам всем в пустыню и посыпать пеплом головы, ведь Бог покинул нас?

Я верю и принимаю, что Бог[290] есть нечто отличное от меня.

Он взлетел в ликующей радости.

Я остаюсь в ночи боли.

Больше не с Богом,[291] а наедине с собой.

Теперь закройтесь, бронзовые двери, что я открыл, чтобы разрушительный поток уничтожил и убил всех людей, открытые, словно повивальной бабкой Бога.

Закройтесь, да покроют вас горы, а моря да потекут над вами.[292]

Я пришел к самости,[293] пустая и жалкая фигура. Мое я! Мне он не нужен был в спутники. Я обнаружил себя с ним. Я бы предпочел дурную женщину или упрямую гончую, но собственное я — это ужасает меня.

[294]Нужно деяние, чтобы растратить десятилетия, и сделать это бесцельно. Я должен догнать кусочек Средних Веков — в себе. Мы только закончили Средние Века — других. Я должен начать рано, в тот период, когда вымирали отшельники.[295] Аскетизм, инквизиция, пытки под рукой, навязывают себя. Варвару требуются варварские средства обучения. Мое я, ты варвар. Я хочу жить с тобой, потому я пронесу тебя через совершенно средневековый Ад, пока ты не сделаешь жизнь с тобой выносимой. Ты должно быть сосудом и лоном жизни, потому я очищу тебя.

Пробный камень остается наедине с собой.

Это путь.

Перевод Седрик (Иван Ерзин), Guarda и Taleann. Редактура Асгет Ладорне