Красная книга вещей - [4]
С сороковых годов XX столетия в Лос-Анджелесе открывается эра дамских голубых джинсов (см.), в то время как для мужчин она наступила за 100 лет до этого.
Но до окончательного утверждения брюк в женском гардеробе оставалось еще не меньше трех десятилетий. Фильмы, газеты, журналы, эстрадные шоу на Западе вели неустанную обработку потребителя, психологически подготавливая к восприятию женщины в джинсах.
И когда на рубеже семидесятых годов в европейских странах рядом с мужчиной возник образ спутницы в джинсах, это уже не грозило общественным взрывом и не сопровождалось скандалом.
Близился триумф брючной моды. Но еще в шестидесятых годах студентке Кембриджского университета нельзя было появиться на занятиях в брюках.
Немалое влияние на внешний облик женщин оказали годы войны. Женщины заменяли мужчин у станка, в канцелярии, в поле, лазарете и даже на поле боя. Неудивительно, что брюки для них стали практической необходимостью.
БУГАЙ (тюркское слово) — верхняя одежда на меху, которую русские начали носить с XIV века. В отличие от шугая (см.) бугай не имел рукавов. В древности был великокняжеской одеждой.
БУРКА (от слова «бурый», обозначавшего цвет натуральной шерсти) — род плаща или накидки у кавказцев и у казаков. Изготавливается из черного или коричневого войлока (нз овечьей и козьей шерсти). Снаружи к бурке «приваливается» мохнатое козье руно.
В старину для наездников обычно делали длинные бурки, для пастухов — короткие.
БУРНУС (арабское слово) — первоначально просторный плащ бедуинов, обычно из белого сукна с капюшоном, отделанный тесьмой. В российской дамской моде с тридцатых годов XIX века. В восьмидесятые годы XIX века светские дамы переоделись в черные бурнусы. Не случайно Пульхерия Андреевна из пьесы А. Н. Островского «Старый друг лучше новых двух» вопрошает: «Ведь уж все нынче носят бурнусы, уж все; кто же нынче не носит бурнусов?»
БЮСТГАЛЬТЕР (от нем. Büstenhalter — держатель груди) — приспособление для поддержания женской груди. Англоязычные народы называют его французским словом brassiere (брассье), а сами французы — soutien gorge (сутьен — подпорка, горж — грудь).
Трудно переоценить значение бюстгальтера, который освободил женщин от корсета (см.), веками наносившего их здоровью непоправимый вред.
Изобретали бюстгальтер не раз. В 1903 году в Парижской медицинской академии был опробован первый в мире бюстгальтер (тогда, правда, так не называвшийся). Автором его была врач Гош-Саро, ратовавшая за гигиеническую одежду.
Незадолго до этого она разработала гигиенический корсет, освободивший грудь и живот женщины и опиравшийся лишь на бедра.
Следующий ее шаг был решительнее: Гош-Саро разрезала корсет пополам, верхняя его половина стала лифчиком, нижняя — поясом.
Первый бюстгальтер состоял из эластичных полос шириной 3–10 см, число которых можно было менять в зависимости от объема груди.
На первых порах лифчик завоевывал позиции довольно робко. О новации Гош-Саро основательно забыли, и изобретение лифчика заново десять лет спустя в Америке было воспринято как открытие. На этот раз автором изделия стала Мэри Фелпс Джекоб, которую в США больше знали как «блистательную Кроссби».
Знаменательно, что Мэри — прямой потомок Роберта Фултона, построившего первый в мире колесный пароход. «Моя страсть к изобретательству пришла из его чресел», — обронила она как-то.
Первые лифчики Мэри смастерила с помощью служанки из носовых платков и запатентовала свое изделие в 1915 году, дав ему название «бесспинный лифчик» (backless brassiere).
Поначалу лифчики особого успеха не имели. Тогда супруг изобретательницы предложил новинку фирме по изготовлению корсетов, в которой служил.
Заплатив 15 тысяч долларов за патент, владелец фирмы обеспечил себе процветание на десятилетия вперед.
ВЕЛЛИНГТОНЫ [по имени герцога Веллингтона (1762–1852), английского фельдмаршала, командовавшего союзными войсками при Ватерлоо] — панталоны (см.), которые с двадцатых годов XIX века стали надевать поверх сапог, как носил их Веллингтон.
Костюмная новация фельдмаршала была достаточно смелой, так как длинные штаны в те времена были чуть ли не социальным атрибутом якобинцев, моряков и простолюдинов. В России Веллингтоном также называли шляпу-двууголку (см.), которой отдавал предпочтение Веллингтон.
ВЕНГЕРКА — форменный кафтан или куртка венгерского происхождения. На Руси — с XVI века. Называли также вице-доломаном.
Характерные детали: отделка на груди разноцветным шнуром, позументы, костыльки вместо пуговиц, ткань преимущественно синего цвета.
В самом начале XIX века куртка-венгерка стала частью русской военной униформы. С 1855 года венгерка оставалась только в гвардии.
Была весьма популярна среди деревенских помещиков: сказалось традиционное почтение к военному сословию, в значительной своей части представленному дворянством.
«В Москве есть еще один класс, который не военный и не статский, который ходит в усах, в шпорах, в военной фуражке и в венгерке…» — с иронией писал В. А. Соллогуб (Большой свет, 1840. Ч. III).
В семидесятые годы XIX века в моде был дамский костюм «денис», воспроизводивший гусарскую венгерку времен Отечественной войны 1812 года и названный именем Дениса Давыдова, героя этой войны.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.