«Красная капелла». Советская разведка против абвера и гестапо - [24]

Сообщение об уточненных возможностях Майсснера вызвало у руководства внешней разведки большой интерес, и оно немедленно откликнулось на эту информацию. Заместитель начальника разведки Берман счел целесообразным высказать свои соображения о работе с Майсснером резиденту-нелегалу Зарубину, чтобы привлечь его особое внимание к данной разработке. «Дело Такке с его другом продвигается успешно, — отметил Берман. — Пока не существует никаких опасений за его судьбу, тем более за судьбу вашей группы. Конечно, как и всегда, в такой работе должна соблюдаться крайняя осторожность, — предупреждал Берман, — чтобы застраховать себя от всяких неожиданностей».

Однако Зарубин не согласился с подобной оценкой разработки Майсснера, отметив, что сблизиться с эсэсовцем на идейной основе невозможно, а деньги он будет брать лишь как своеобразную плату за безопасность нашего разведчика. По мнению резидента-нелегала, отношения Такке с Майсснером вряд ли пойдут дальше «джентльменских» и лучше, чтобы за дело взялся другой оперработник.

Беспокойство и сомнения Зарубина объяснялись в значительной мере тем, что Такке привлекался для поддержания связи с таким важным источником, как Брайтенбах. В случае, если Альберт попадет в поле зрения полиции или контрразведки, то это может тяжело отразиться на наших связях со столь ценной агентурой. Этого допустить было нельзя.

Мнение Зарубина побудило Центр пересмотреть план дальнейшей работы с Майсснером и внести в него коррективы. Согласно новой схеме, Такке должен постепенно выйти из игры и передать объект разработки другому разведчику, который смог бы взглянуть на дело свежим взглядом. Важно также и то, что он не будет чем-либо обязан Майсснеру. Пока «приятель» сохраняет лояльность к Такке, последний под удобным предлогом познакомит с ним Карла Силли, оперативного работника легальной резидентуры.

Силли родился в 1893 году в городе Печ, венгр, участник Первой мировой войны, на Восточном фронте сдался в плен русским. Был вовлечен в Октябрьскую революцию, участвовал в установлении Советской власти в Сибири. С 1920 года — в органах ВЧК, с 1930-го — сотрудник советской внешней разведки, майор госбезопасности. Признанием успешной деятельности в разведке стало награждение его именным оружием и ценным подарком.

Перед Силли была поставлена задача — во время нескольких встреч постараться определить возможность вербовки Майсснера. Тем временем из Берлина уедет жена Такке, а к моменту вербовки Майсснера — и сам Такке. По замыслу Центра такой план гарантировал разведчика-нелегала от тяжелых последствий. В случае же неудачи Силли, имевшего дипломатическое прикрытие и дипломатический иммунинет, ущерб для разведки был бы минимальным.

Соответствующее указание в отношении Майсснера было направлено в легальную резидентуру в феврале 1935 года.

Неожиданно резидента-нелегала вызвал на экстренную встречу Брайтенбах. Он сообщил, что в отдел гестапо, занимавшийся борьбой против коммунизма, 7 марта 1935 года поступило сообщение из разведывательного ведомства Геринга, по которому заведено дело оперативной разработки. В записке, в частности, говорилось, что приехавший в Берлин из Китая в шестимесячный отпуск Эрих Такке, поддерживающий связь с членом НСДАП сотрудником СС Альфредом Майсснером, подозревается в шпионаже. Эрих Такке располагает денежными средствами в цюрихском банке. Там же, в Цюрихе, он встречался с немецкими коммунистами. Сам Майсснер ранее бывал в СССР и познакомился с упомянутым Такке.

Было очевидно, что Майсснер не мог написать ничего подобного или рассказать об этом своим коллегам. В его интересах было сохранить в тайне отношения с Такке. Вероятно, часть информации в отношении Такке и Майсснера была получена немецкой контрразведкой от агентуры, другая — собрана гестапо путем визуального наблюдения. Это значило, что советский разведчик Такке стал объектом активной разработки германской контрразведки, и ему грозила смертельная опасность.

Не подлежало сомнению, что Такке и его жена обязаны как можно скорее выехать из Германии, причем должны сделать это незаметно. Решение этой задачи было возложено на нелегальную резидентуру. Она успешно и быстро справилась с ней — супруги Такке благополучно покинули Германию.

Позже от агента Брайтенбаха поступила дополнительная информация, в которой говорилось, что Национал-социалистическая партия, используя свои собственные возможности, уже давно наблюдала за Майсснером. Ему не доверяли, так как подозревали в тайной принадлежности к Компартии Германии. Наблюдение выявило его знакомство с Такке. Предполагалось исключить Майсснера из НСДАП, поскольку его считали «мошенником и нечестным человеком». Поиски Такке, организованные гестапо по его гостиничному адресу, где он первоначально остановился, не дали никаких результатов. В это время советский разведчик уже находился далеко за пределами Германии.

Смелая и подчас рискованная разработка сотрудника закрытого ведомства Геринга, обещавшая приобретение источника ценной информации в спецслужбах гитлеровской Германии, в силу ряда обстоятельств не увенчалась успехом. Однако профессионализм разведчиков, самоотверженность и преданность делу — все это позволило избежать провала, сохранить свои позиции и людей для продолжения важной для Родины работы. Последнее было особенно существенно, так как спецслужбы фашистской Германии обладали высоким профессионализмом, а система гитлеровского политического сыска носила без преувеличения тотальный характер. Противостоять такому врагу могли только патриоты, свято верившие в правоту своего дела, люди умные и с горячим сердцем. Не стал исключением из этого правила и Эрих Такке с супругой Юноной, которые, к сожалению, как и многие другие разведчики-интернационалисты, пали жертвой репрессий в конце 30-х годов. Карл Силли был отозван в Москву в 1937 году и тогда же Особым совещанием приговорен к расстрелу. Позднее супруги Такке и Силли были реабилитированы.