«Красная капелла». Советская разведка против абвера и гестапо - [104]

4) Милдред Харнак

Обвиняемая приобщилась к миру коммунистических идей под влиянием мужа. При обмене информацией с Шулыде-Бойзеном Арвид Харнак привлекал жену к работе лишь в самой незначительной степени: по установленным данным, ей поручали только переписывать сообщения. Обвиняемая знала о попытках установления радиосвязи с Советским Союзом и о том, что ее муж, уединясь для этой цели в отдельной комнате, занимался шифрованием. Когда однажды в августе 1941 года к ней пришла госпожа Шульце-Бойзен и сообщила, что ей крайне необходимо переговорить с господином Харнаком, так как прибыл человек из Брюсселя (гестапо что-то путает: Кент был в Берлине осенью, а другого курьера быть не могло. — В.П.), обвиняемая по меньшей мере подозревала, что посещение незнакомца связано с тайной радиосвязью. По просьбе госпожи ШульцеБойзен Милдред Харнак вызвала своего мужа с места работы, однако при разговоре не присутствовала.

5) Герберт Голльнов

В 1938 году устроился на должность секретаря консульства при министерстве иностранных дел. После прохождения учебных сборов 1 апреля 1939 года Голльнову было присвоено звание лейтенанта вермахта. В июле 1940 года обвиняемый преподавал в школе авиации в Тутове. 1 июля 1941 года Голльнов получил звание обер-лейтенанта вермахта.

Голльнов — одаренный, целеустремленный, честолюбивый человек. Поскольку для дальнейшего продвижения по служебной лестнице в министерстве иностранных дел необходимо было хорошее знание иностранных языков, в 1938 году Голльнов берет уроки у обвиняемой Харнак, с которой у него складываются теплые, дружеские отношения. Позднее в 1941 году обвиняемый начинает научную деятельность совместно с доктором Харнаком, которая продолжается до начала августа 1942 года.

Харнак рассказывал об устремлениях Голльнова подсудимому Шульце-Бойзену, и при содействии последнего Голльнова направляют для работы в верховное главнокомандование, в отдел контрразведки. Как и доктор Харнак, Шульце-Бойзен считал, что их политические воззрения могут оказать влияние на молодого офицера. Со временем Голльнов узнал, что Харнак придерживается явно социалистических идей, а также проявляет дружелюбие по отношению к Советскому Союзу. Голльнов как член НСДАП сначала был в корне не согласен со взглядами доктора Харнака, но с течением времени его стали одолевать сомнения. При этом обвиняемый Голльнов мало знал о коммунистических позициях и изменнической деятельности Харнака, а также Шульце-Бойзена. Обвиняемый пытался опровергать и оспаривать рассуждения Харнака. С этой целью Голльнов после начала войны с СССР рассказывал ему о фактах, известных ему по службе и иногда представлявших собой секретные дела особой важности. Так, весной 1942 года во время разговора о предполагаемом ходе военных действий против Советского Союза обвиняемый сообщил Харнаку, что народы Кавказа готовы выступить против СССР, рассказал, что для проведения немецких операций на Кавказе формируются специальные подразделения воздушно-десантных войск, набранные из русских и, как намекал Голльнов, предназначавшиеся для захвата русской нефтяной промышленности — основного объекта наступления. Обвиняемый рассказал также о секретном плане, согласно которому был намечен захват Москвы русскими военнопленными. Наконец, Голльнов сообщил Харнаку сведения об организации в России контрразведки абвера и о наличии по всей территории России немецкой агентурной сети. Отвечая на возникшие по этому поводу вопросы, подсудимый сказал, что местом нахождения одного немецкого агента является город Куйбышев[42].

По заключению отдела абвера верховного главнокомандования вермахта, вся вышеуказанная информация, переданная Голльновым Харнаку, представляет собой государственную тайну. Наконец, Голльнов обвиняется в нарушении служебного долга на фронте: по его приказу русские военнопленные-коммунисты, вместо расстрела, были переведены в другой лагерь.

6) Хорст Хайльман

1 сентября 1940 г. обвиняемый поступил на международный факультет Берлинского университета. Римско-католического вероисповедания, состоял в рядах гитлерюгенд, где являлся лидером, с сентября 1941 года — член НСДАП и национал-социалистического союза студентов.

Осенью 1940 года Хайльман знакомится с подсудимым Шульце-Бойзеном, который преподавал на факультете, где учился Хайльман. Шульце-Бойзен помогает студенту Хайльману в работе над темой «Советы и Версаль». Со временем молодой человек проникся глубоким уважением к своему преподавателю, просто боготворил его, не зная истинных политических позиций последнего. Шульце-Бойзен предлагает Хайльману совместно разработать тему для дипломной работы «Крестовый поход на Москву». Часто во время совместной научной работы у них происходил обмен мнениями, в результате чего Хайльман узнал о негативном отношении Шульце-Бойзена к национал-социалистической политике государства и о его симпатиях к Советскому Союзу. Под влиянием Шульце-Бойзена ранее незыблемые национал-социалистические принципы Хайльмана были подорваны.

30 августа 1942 года Шульце-Бойзен открыто рассказал Хайльману о своей нелегальной работе на коммунистов и о своих контактах с людьми, имеющими непосредственную связь с Москвой. Молодой человек предложил сотрудничество. В этой связи он сообщил, что в отделе контрразведки верховного командования сухопутных войск известны основные радиошифры нелегальных восточных агентов. Шульце-Бойзен попросил Хайльмана, чтобы тот передал ему расшифрованные радиограммы, из которых можно было извлечь сведения о местонахождении нелегальных передатчиков, их кодовые ключи, а также, при случае, имена выявленных нелегальных агентов, проживающих в Берлине. Хайльман согласился без колебаний. Он понял, что Шульце-Бойзен хотел предупредить людей, занимающихся нелегальной радиосвязью.