Красная Горка - [4]

— Эх, Паша, ну что я могу — идет, конечно.

Служители порядка вошли в лес из Красной Горки в районе двенадцати дня. Всё-таки для оборотня более привычно ночное время, хищное. Сейчас он если не пассивнее, то уж точно менее агрессивен.

Соблюдать тишину не получалось, то немногочисленные, по летнему времени, листья шуршат, то ветки ломаются. Плюс у Вадима Яковлевича вдруг разразился насморк и уж о внезапности Павел не думал. Внутри следователя воцарилось сильное напряжение, от попыток объять чувствами лес. Маленькой змейкой вился запах оборотня, то пропадая под «камнями» лесных ароматов, то вылезая погреться. С большим трудом удавалось схватиться за хвостик и ещё труднее не остаться с ним в руке. После последней встречи зверь стал осторожнее.

Вокруг мужчин стволы сдвигались ближе. В эти буреломы даже грибники не заходили и хоть какая-нибудь тропа отсутствовала. Хотя солнце подходило к зениту, крона создавала плотный полумрак, что обдавал сыростью и приятным запахом перегноя. Наконец путь пошел круче вниз, явно стремясь ко дну огромного оврага. Мозг озарился вспышкой чувств — оборотень был рядом. Его нюх, скорее всего, тоже ухватил близящуюся опасность, поэтому Павел ещё раз напомнил майору о дистанции, мысли пришли к тишине и телом завладела концентрация. На ошибку не было права.

Чуть-чуть и мужчин бы одолела рвота, стоило им наткнуться на давнишний труп, вернее то, что осталось. Едва слышимый запах гниения вдарил вдруг конём в нос и скрутил животы. Охотники быстро отошли прочь, гася рвотные позывы. Эта встреча легла на руку оборотню, что успел обойти сзади. В последний момент Павел почувствовал это и успел крикнуть Вадиму лечь. Время слегка замедлилось, вынесшийся из кустов монстр лишь тремя когтями зацепил куртку майора. Тело пожилого мужчины дернуло и мотнувшись головой Зимородок потерял сознание. Следователь уже выхватил пузырёк и выжидал момента метнуть.

Тем временем оборотень приземлился на лапы, оставив метровые борозды на земле. Морда повернулась в сторону Павла. Капала слюна, повисая на шерсти, а огонь глаз опалял человека ненавистью. Момент прыжка охотник конечно не заметил. Время ещё чуть замедлило ход. Красная пасть была уже в метре от лица и Павел, через боль, сунул туда руку с зельем. По пути кулак сжался, и сиреневатая жижа обдала пасть чудовища, что по инерции снёс и проволок следователя метра три. Раздался страшный рёв, от деревьев полетели куски с щепками, так метался оборотень. Лапы сучили во все стороны, но яд уже действовал — зверь вскоре умер.

Смоченная мазью вата, похожая на подстаревший дождевик, скользила по красной корке ожога. Места с рваной раной она обходила, за ней же блестел жирный след. Павел уже вторую неделю пытался свести раны с руки, набивая и вновь раскуривая трубку. Стул напротив приютил майора Зимородка, что пребывал в довольно хорошем настроении.

— А ведь какой урод. Никогда бы не подумал. Да и знал бы, то уж точно так не попался. Ну, зверюга.

Так начальник уже с минут пятнадцать говорил в одиночку, Павел молчал, и стоило взглянуть ему в глаза — душа замерзала.

— Не урод.

— А-а-э, — Вадим не ожидавший ответа аж растерялся.

— Это ещё почему?

— Он как существо, совершенней нас, только разум затуманен.

— Вот, то-то и оно. Да и мы в чём уступаем?

— Почти во всём. Теплообмен держит температуру от минус до плюс пятидесяти. Нет болезней, огромная сила, выносливость, реакция лучших хищников. Куда тут человеку?

— Не скажи, Паша. Мы умные, вон тебе и самолёты, и ракеты, и телевизоры всякие.

Следователь усмехнулся.

— Это, Вадим Яковлевич, не ум. Всё что Вы перечислили, а также многое-многое другое, создано лишь для потребления, удовлетворения. В желаниях мы не отличаемся, но только он честнее. Был.