Крашеные губки - [3]
Не знаю только, как Вам объяснить, с чего начинались письма Хуана Карлоса. Очень странно, что они теперь без голубой ленты. Неужели Вы нашли столько писем? Странно, ведь Хуан Карлос поклялся, что до меня не переписывался ни с одной девушкой, конечно, потом прошли годы, но поскольку наша переписка окончилась ничем, раз мы все равно порвали, у меня в голове засело, что он, наверное, поставил крест на всякой мысли о переписке с девушками. Это я так, просто подумала.
Письма в мой адрес все были написаны на листах из блокнота, который я сама купила ему в подарок вместе с авторучкой, когда он уезжал в Кордову, а я купила еще блокнот для себя. Это такая белая бумага с морщинками, почти как шелк-сырец. Обращение в письмах иногда меняется, он не писал моего имени, говорил, что это может скомпрометировать, а если их нашла бы моя мама, я всегда могла сказать, что они адресованы другой девушке. Важнее, по-моему, то, что они датированы с июля по сентябрь 1937 года, и если Вы немного из них прочтете, не думайте, будто там все правда, это штучки Хуана Карлоса, он любил меня позлить.
Умоляю Вас, постарайтесь их найти, и большое спасибо, если Вы их мне пришлете. С нежными поцелуями
Нене.
Не успев надписать конверт, она резко поднимается, оставляет чернильницу открытой, а ручку поверх промокательной бумаги, на которой выступает круглая клякса. Сложенное письмо исчезает в глубине кармана халата. Закрыв за собой дверь спальни, она подходит к комоду, снимает пушинку со святой Девы Луханской, вырезанной из куска каменной соли, и бросается на кровать лицом вниз. Рука ее стискивает шелковую бахрому, окаймляющую покрывало, другая рука замирает, и открытая ладонь покоится возле куклы в костюме одалиски, восседающей посреди подушки. Она вздыхает. Несколько минут гладит бахрому. Внезапно за входной дверью слышатся голоса детей, поднимающихся по лестнице, она выпускает из рук бахрому и нащупывает в кармане письмо - убедиться, что не оставила его на виду у всех.
Буэнос-Айрес, 30 июня 1947 года
Дорогая донья Леонор!
Я так обрадовалась, получив Ваше письмо раньше, чем думала, но потом расстроилась, прочитав его и поняв, что мое последнее письмо до Вас еще не дошло. Я написала Вам больше недели назад, что же случилось? Боюсь, кто-то мог забрать письмо из ящика, как Вы добиваетесь, чтобы Селина никогда не ходила за письмами? Или она не знает, что у Вас есть абонентский ящик? Если Селина ходит за письмами, возможно, мои она сжигает.
Знаете, сеньора, если Вам трудно разобрать, какие письма адресованы мне, можете прислать все, я потом верну те, что меня не касаются. Я очень его любила, сеньора, простите за все плохое, что я могла сделать, это все было из любви.
Умоляю, ответьте мне поскорее, крепко обнимаю Вас.
Нене.
Она встает, переодевается, пересчитывает деньги в портмоне, выходит на улицу и идет шесть кварталов до почты.
Буэнос-Айрес, 14 июля 1947 года
Дорогая сеньора!
Вот уже больше десяти дней, как я Вам написала, и никакого ответа. К чему рассказывать, какие мысли лезут мне в голову. Кто знает, куда подевалось письмо, которое Вы не получили, потом я отправила другое, - Вы его тоже не получили? Может, Вы передумали и больше мной не дорожите, кто-то сказал Вам еще что-нибудь, снова что-то дурное про меня? что Вам сказали? Если бы Вы знали, как мне худо, все кругом опротивело. Ни с мужем, ни с детьми ничем не могу поделиться, так что сегодня, едва накормив мальчиков обедом, я сразу легла - хоть не надо притворяться. Лицом я очень осунулась. Детям говорю, что болит голова, так они меня на время оставляют в покое. С утра я хожу на рынок за продуктами и готовлю, пока служанка убирает в доме, затем приходят мальчики из школы и мы обедаем. Муж днем не приходит. Утром я еще как-то отвлекаюсь, но под вечер до чего же тоскливо, сеньора. К счастью, служанка уходит к себе домой сразу после мытья посуды, но вчера и сегодня она не приходила, и вчера я еще сделала над собой усилие и помыла тарелки, а потом легла, но сегодня не могла, прямиком отправилась в кровать, даже не убрала со стола, - так хотелось побыть немного одной. Лишь это мне приносит облегчение, и я поплотнее задергиваю шторы. Тогда я могу представлять себе, как мы с Вами идем на могилу бедняжки Хуана Карлоса и вместе плачем, пока не выплачемся. Теперь четыре часа дня, солнце прямо весеннее, но гулять совсем не хочется, сижу взаперти, чтобы меня никто не видел. В кухонной раковине у меня громоздится гора грязных тарелок, позже я за них возьмусь. Сказать Вам одну вещь? Сегодня заходила соседка вернуть мне утюг, который я одолжила ей вчера, а я чуть не повернулась к ней спиной, без всякой причины. Я вся дрожу от мысли, что муж придет из конторы рано, хоть бы он задержался, тогда я успею отправить письмо, точно успею. Но Вас-то я, конечно, хотела бы видеть и поговорить обо всем, что мне не терпится узнать про те годы, пока я не видела Хуана Карлоса. Клянусь, сеньора, когда я вышла за Масса, то больше не вспоминала Хуана Карлоса, я продолжала ценить его как друга, и все. А сейчас не пойму, что со мной, думаю, если бы Селина не говорила обо мне плохо, может, Хуан Карлос был бы теперь жив, и женат на какой-нибудь хорошей девушке, или на мне.
![Любовь в Буэнос-Айресе](/storage/book-covers/a7/a7c5e04c17eea50fcee174dbfab3ca41e8b8cf19.jpg)
Мануэль Пуиг создает мозаичную картину латиноамериканской современности в виде тонко стилизованного коллажа из стереотипов популярной словесности — песенок в жанре танго, мелодраматических кинороманов, литературной и кинематографической фантастики, бытовых радиопьес, модных и женских журналов, образцов рекламы, что сближает его повествовательную технику с принципами поп-арта. Обо всём этом и не только в книге «Любовь в Буэнос-Айресе».
![Падает тропическая ночь](/storage/book-covers/9b/9b825ba1d77e18ea76596fc0467e60195ee8f77f.jpg)
Произведение аргентинского писателя повествует о двух сёстрах, которым за восемьдесят. Их разговоры, воспоминания, и главное, обсуждение личной жизнь соседки — вот из чего складывается канва романа.
![Предательство Риты Хейворт](/storage/book-covers/37/37602909600273c0e0ca02e27cd998c6591bdc41.jpg)
Мануэль Пуиг – один из ярчайших представителей аргентинской литературы ХХ века, так называемой «новой латиноамериканской литературы». Имя Пуига прочно заняло место рядом с Борхесом, Кортасаром, Сабато, Амаду, Маркесом, Карпентьером, Бенедетти. Его книги переведены на все европейские языки и постоянно переиздаются.«Предательство Риты Хейворт» (Рита Хейворт – легендарная голливудская красавица, звезда экрана) – дебютный роман Пуига, после которого о нем заговорил весь мир. Работая в сложнейшем жанре «бесконечной строки», автор создает уникальное полотно человеческой жизни – от рождения до старости – с помощью постоянных «переломов» сюжета, резкой смены персонажей, хитрой интриги.
![Поцелуй женщины-паука](/storage/book-covers/d3/d3a78021bdd23345423aefd55c34cd060b64ec71.jpg)
Луис Молина, ради спасения собственной матери, идет на сговор с тюремным начальством, и его подсаживают к политическому заключенному. Молина, выполняя свое задание и стараясь войти в доверие, влюбляется в своего заключенного. Предаст ли его Луис, или совершит мужественный поступок, ценою собственной жизни?Виртуозно сочетая наивность старых голливудских фильмов со стереотипами поп-культуры, смело обращаясь к теме нетрадиционных сексуальных отношений, Пуиг создает роман «Поцелуй женщины-паука», по которому в 1985 г.
![Мелодраматичная судьба. Opium tale](/storage/book-covers/26/26c33fd903103733120c4fc5ced068a6e26c1eac.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Ватерлоо, Ватерлоо](/storage/book-covers/e3/e3a94c35c76e8e646e2ca38df9d2a1b069826a43.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![«Сдирать здесь»](/storage/book-covers/37/3718c0e35eb750cc85ad90c5c301133941888e02.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
![Балкон в лесу](/storage/book-covers/ae/ae15b11a8fd4756d134fb605edbcc394f4f5061b.jpg)
Молодой резервист-аспирант Гранж направляется к месту службы в «крепость», укрепленный блокгауз, назначение которого — задержать, если потребуется, прорвавшиеся на запад танки противника. Гарнизон «крепости» немногочислен: двое солдат и капрал, вчерашние крестьяне. Форт расположен на холме в лесу, вдалеке от населенных пунктов; где-то внизу — одинокие фермы, деревня, еще дальше — небольшой городок у железной дороги. Непосредственный начальник Гранжа капитан Варен, со своей канцелярией находится в нескольких километрах от блокгауза.Зима сменяет осень, ранняя весна — не очень холодную зиму.
![Побережье Сирта](/storage/book-covers/5b/5bb683915219cc101443cf36cc17f6488d89fb32.jpg)
Жюльен Грак (р. 1910) — современный французский писатель, широко известный у себя на родине. Критика времен застоя закрыла ему путь к советскому читателю. Сейчас этот путь открыт. В сборник вошли два лучших его романа — «Побережье Сирта» (1951, Гонкуровская премия) и «Балкон в лесу» (1958).Феномен Грака возник на стыке двух литературных течений 50-х годов: экспериментальной прозы, во многом наследующей традиции сюрреализма, и бальзаковской традиции. В его романах — новизна эксперимента и идущий от классики добротный психологический анализ.