Красавище и Чудовица - [25]

— Насчёт последнего — позволь с тобой не согласиться, — подала голос одна из сестёр, Марена. — Надеюсь, тебя не обидит такое сравнение, но у нас в семье есть старая шутка: переевши пирожных, тянет на солёные грибы. В том смысле, что когда вокруг вьются бесконечные красавицы, то поневоле заинтересуешься и… мм…

— Не — красавицей? — со смешком подсказала я. — Я не обиделась, но с солёным грибом меня раньше никогда не сравнивали!

— А ещё у нас говорят, — поддержала сестру Селена, — чтобы тебя заметили, надо чем‑то выделяться. Не так важно, чем именно — красотой, талантом, поведением, поступками — но отличаться от остальной массы. Так вот, по моему мнению, ты — выделяешься. И не столько внешностью, сколько… как бы поточнее выразиться? Тем, что в тебе чувствуется личность, характер. Не заносчивый и высокомерный, как у основной здешней массы, но и не аморфный, как у Тоттика — тошнотика… Да этого гнома с вашего курса, — видя моё непонимание, пояснила она. — В общем, Сина, выше нос! Твои шансы очень даже неплохи.

— На то, чтобы стать принцессой? — съязвила я.

— Для начала — на то, что Дэллис не забудет тебя через неделю, — снисходительно ответили мне. — А там видно будет.

— Принцессой стать вообще никому из нас не светит, — рассудительно заметила Полли. — Женят бедного Дэлика на какой‑нибудь заморской королевне, да и всё. Это ж дело политическое.

— Да? А разве сам Светослав по политическим мотивам женился? — понизив голос, возразила Ханна. — Союз с маленькой склочной Тисвереей нам был нужен, как рыбе зонтик! Тем не менее, он тогда настоял на своём. Значит, королевский брак по любви всё же возможен.

— Но нежелателен. Король, думаю, потом не раз пожалел, что связался с Илианой. Между прочим, ходили слухи, что она хотела его отравить, да по ошибке сама выпила зелье, оттого и умерла…

Я потрясённо покачала головой и на всякий случай оглянулась.

— Может, пойдём прогуляемся в парк?

Девушки идею поддержали, и мы с удовольствием вышли подышать воздухом. Погода стояла ясная и тёплая, поэтому парк не пустовал — нам то и дело встречались целые группы гуляющих студентов. Один раз на соседней аллее я заметила компанию из нескольких троллей в форме военного факультета, и с ними человек семь девиц. Именно человек, а не троллин — и все они вовсю кокетничали с бравыми офицерами.

— О, наверняка там мой братец, — попыталась разглядеть Ханна. — У него поклонниц почти как у принца! Хотите, подойдём?

Я первая решительно замотала головой.

— Видишь — им и без нас хорошо! Не будем навязываться, а то и нас сгоряча в поклонницы запишут… 'Или узнают и прилюдно унизят, — мысленно добавила я. — Большая вероятность, что среди них есть и мой любитель булочек'.

Остальные тоже не жаждали вливаться в чужую компанию. В какой‑то момент тролли заметили Ханну и дружно замахали ей, подзывая, но девушка стоически помотала головой и осталась с нами. Подходить они не стали. Кто‑то послал воздушный поцелуй Полли, к её заметному удовольствию, с тем и разошлись. Ффу…

— Вот интересно, почему нашим мужчинам нравятся ваши женщины? — вздохнула троллина. — И женщины так и липнут к троллям. Хотя это как раз понятно — они высокие, сильные, красивые… (Селена невольно закашлялась, но не стала возражать). В обиду не дадут, рраз кулаком! — и череп всмятку! (тут закашлялась вторая сестра). А им‑то с чего нравятся эти тощие куклы?! Я не про вас, девочки… Просто надоело уже. Только кто‑нибудь понравится, как на нём тут же какая‑нибудь 'искусственница' повиснет… И, главное, знает ведь, что замуж её за человека отдадут, а всё равно крутится под ногами. Ну никакой личной жизни!

Сёстры с улыбками похлопали её каждая по своему плечу.

— Не расстраивайся, Полли, ты же только на первом курсе, всё ещё впереди!

— Надеюсь…

— А я надеюсь, что мой брат не влюбится всерьёз в какую‑нибудь здешнюю дуру, — поморщилась Ханна. — Тогда нам останется только смириться, он точно никого слушать не будет…

— Даже отца?

— А что отец? Он сам такой же, вернее, это Хард весь в него, — хмыкнула девушка. — Я тебе ещё не рассказывала, как мои родители познакомились? Папочка у меня здесь же учился, на военном. Ну и встретил на каком‑то балу маму. Чистокровную человечку, между прочим. Говорит, влюбился сразу наповал. Потанцевал с ней, пообщался, постарался понравиться — а когда папочка чего‑то сильно хочет, то, как правило, этого добивается. Уже вечером он принял решение, а на следующий день влез к ней в окно. Она в нашем общежитии жила. Хоть и баронесса, но не такая зазнайка, как многие, даже сама себе готовила. Так вот, влез он в окно с цветами, напугал её, конечно, она его этими цветами побить хотела… Но потом он опустился на колени, признался ей в любви и предложил руку и сердце. Мама, когда вспоминает эту сцену, всегда так мечтательно улыбается, аж завидно… Но. К тому времени у неё уже был официальный жених, какой‑то напыщенный дуралей, как она говорит. Поэтому она вынуждена была отказать. Думаешь, папочка смирился? Ха! Он же видел, что тоже ей небезразличен. Вот и решился на крайний шаг — просто взял да и выкрал девушку прямо из Университета, привёз в свой родовой замок, познакомил с родителями… Конечно, без битой посуды и душевных оплеух поначалу тоже не обошлось, но папа всё сносил с радостью. У троллей вообще любят женщин с характером. Так что этим она его ещё больше покорила. Когда через неделю в замок приехал взбешённый барон, то понял, что сделать уже ничего не может. Дочь больше ему не принадлежит, ибо носит гордую фамилию К'Рах, и для пленницы выглядит неприлично счастливой. В общем, сваты ещё неделю пили вместе — кто с горя, кто с радости, за это время как‑то нашли общий язык и потом всегда стояли друг за друга горой. Сплетники позлословили да успокоились, а кто не успокоился, тому папа навешал лично. Вот и вся история. Мы с братом росли в семье, где родители искренне любят друг друга. Не знаю, как он, а я тоже так хочу… Поэтому и пытаюсь полюбить своего очкарика, — с преувеличенно — тяжёлым вздохом закончила Ханна. — Возможно, у меня это даже получится. Он, хоть и зануда, но ничего, довольно милый. Признался папочке, что влюблён в меня чуть ли не с детства, тот и рад поверить. А я вот не верю. Он мне тогда пиявок в волосы совал и лягушек за шиворот, хотя знал, что я их ужасно боюсь. Это называется любовь, да?! Гадёныш очкастый… Вот поженимся — я ему сама в первую брачную ночь в кровать огромную жабу подложу, а сама спрячусь за шторой, буду подглядывать и умирать от смеха!