— Магия? — нахмурился Югонна.
Далесари кивнула.
— Как и в случае моего дядюшки… чтоб он сдох!
— Так ведь они и… — начал было Югонна, но вовремя замолчал. Ему вовсе не хотелось сейчас ворошить прошлое. Слишком неприятные воспоминания. — Что ты предлагаешь? — спросил наконец он.
— Проследить, — быстро ответила она. — Тот, кто наносил на эту стену амальгаму ясновидения, должен был оставить следы. Это неизбежно. Амальгама будет держаться на полу, на стенах много зим — везде, куда упала капелька.
А если он был осторожен и никаких капель не оставил? — возразил Югонна.
— Я не понимаю, — возмутилась Далесари, — ты хочешь, чтобы у нас ничего не получилось?
— Пытаюсь смотреть на вещи здраво.
— Как твой друг Конан? — съязвила она. — Но ведь Конан-то как раз ввязался в это дело.
— Пойми меня правильно, Далесари, — проговорил Югонна, — я очень хочу, чтобы у нас все получилось. Чтобы мы выследили негодяя и все такое. И твоя хитрость кажется мне просто замечательной. Но что, если у нас ничего не получится?
— Что?
— Я не хотел бы, чтобы ты огорчилась и пала духом. Поэтому и пытаюсь все обсудить заранее.
— Когда у нас ничего не получится, тогда и будем обсуждать.
Далесари взяла еще одну щепотку порошка и распылила вокруг себя. На полу неожиданно вспыхнула маленькая яркая точка.
— Есть! — в восторге прошептала Далесари.
Югонна прикусил язык. Жена в очередной раз оказалась права. Потом она отыграется. Будет напоминать ему, какой он перестраховщик, как он всего боится, как он пытается предвидеть то, чего и не случится… А ведь он всего лишь хотел уберечь ее от лишних огорчений.
Он наклонился над точкой. Никаких сомнений — это был след колдовской амальгамы. Как будто капелька сорвалась с листа.
— Попробуем найти еще в коридоре, — предложила Далесари.
— По-твоему, он шел с мокрой кистью наготове? — спросил Югонна. — Ведь проще было принести эту штуку в сосуде.
— Амальгаму не выдерживает ни один сосуд. Ее приготавливают и сразу же наносят на кисть. И с кистью наготове бегут туда, где нужно создать магическую поверхность, — авторитетно заявила Далесари.
— Откуда ты это знаешь?
— Мне сказал человек, у которого мы купили зеркало.
— Так вот о чем ты с ним разговаривала, пока я бегал в поисках денег!
— А о чем мне было с ним разговаривать? — удивилась Далесари. — Разумеется, я использовала это время для того, чтобы разузнать о зеркалах как можно больше.
Они выскользнули из покоев юного графа и очутились в длинном коридоре, освещенном лишь несколькими факелами. Далесари наклонилась и подула в свою трубочку. Еще несколько ярких капель проступили в темноте.
— Идем, — прошептала она.
Вместе они двинулись вперед по горящему следу.
* * *
Югонна только поражался неустрашимости своей супруги. Далесари, совершенно забыв о том, что в замке им может грозить опасность, бежала вперед. То и дело она останавливалась, чтобы дунуть и посмотреть, куда поведут их горящие капельки.
Они несколько раз сворачивали за угол и вдруг заметили старую лестницу, уводящую глубоко в подземелье. Лестница эта никак не охранялась.
— Как ты думаешь, что это? — спросила Далесари, приостановившись возле нее.
Югонна бросил на лестницу мимолетный взгляд.
— Понятия не имею. Вход в подземную тюрьму?
— Почему здесь нет стражи?
— Наверное, стражи есть — внутри. И такие жуткие, что нет никакой надобности в стражах внешних, — предположил Югонна.
— Странно, — добавила Далесари. — Смотри, сколько народу прошло здесь совсем недавно. Что бы это могло означать?
— Что угодно, — сказал Югонна. И взмолился: — Далесари, милая, я не в состоянии решать несколько загадок одновременно! Давай сперва разберемся с зеркалом.
И они снова двинулись по следу.
Им пришлось пройти еще один небольшой коридор, подняться на пару лестничных пролетов — и тут Далесари остановилась возле тяжелой двери, украшенной богатой резьбой.
— Следы ведут сюда, — сказала она уверенно. — Впрочем, можно попробовать еще раз — чтобы убедиться.
Она прошла вперед и дунула из своей трубочки, но темнота осталась темнотой — ни одной горящей капли не проступило.
— Стало быть, тот, кто приходил в комнату Цинфелина, пока он хворал, и нанес амальгаму на стенку, живет здесь, — проговорил Югонна медленно и уставился на резную дверь, как будто она могла поведать ему какую-то тайну. — И что же нам теперь делать?
— Для начала — выяснить, чьи это покои, — предложила Далесари. — И поискать там второе зеркало.
— А потом?
— Потом? Да с такими доказательствами на руках мы живо избавим графа от его тайного врага!
— Далесари, — осторожно напомнил Югонна, — ведь сейчас ночь. Тот человек, которому принадлежат эти покои, уже наверняка там, внутри. Он спит или забавляется с женщиной. В любом случае — он там, и забираться к нему…
— Что? — Она наморщила нос. — Ну, договаривай! Что ты хотел сказать?
— Забираться к нему сейчас по меньшей мере опасно. Ну вот, я выговорил это, — и он улыбнулся.
Далесари сказала:
— Возможно, у нас нет времени. Надо рискнуть. Я попробую проследить, чтобы никто не застал тебя внутри, а ты проберись к нему — только тихо, — и постарайся запомнить, как он выглядит.
— Но если он меня увидит…
