Красавица и чудовище - [22]

Выстроив стратегию, он разрешил себе вздремнуть. Если она придет, он ее услышит, как бы тихо она ни двигалась на своих маленьких шустрых ножках.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Хорошо отоспавшись, Катрин проснулась рано утром отдохнувшей, в ожидании чего-то приятного. Впервые за долгое время у нее впереди был целый субботний день, и она постарается использовать его наилучшим образом, как в доброе старое время — закружится в вихре удовольствий и станет общаться с приятными людьми. У нее давно уже не было такого желания; тем большее удовольствие она получит от этого дня, который она себе подарила. А за окном синело ясное небо; был чудесный день, какого она не могла припомнить за долгое время. И необычно теплый для октября. Накинув легкое кимоно, она вышла на веранду, бросая восторженные взгляды вокруг.

Нельзя сказать, что было тепло, но и не было намека на холод прошлой ночи, разрумянивший ей щеки, когда она шла с работы. Ни единой тучки на небе, только опавшие с вязов и кленов желтые и красные листья на траве и дорожках парка напоминали ей, что это не поздняя весна.

«Чудный день», — сказала про себя Катрин и поспешила в комнату, чтобы переодеться. Шелковое платье, которое хорошо смотрится с широкополой шляпой с шелковой розочкой на черно-белой полосатой ленте, весьма уместно надеть на открытие модной картинной галереи. После Рэдклиффа ее давняя подруга Эйлин Клэнси надолго исчезла из ее жизни. И вдруг по почте приходит небольшое, аккуратное извещение на тисненой бумаге, подпорченное чернильным отпечатком пальца Эйлин и ее беспорядочными каракулями на обратной стороне. Привет, Чандлер, хошь повидаться со мной до того, как я стану известной и перестану тебя узнавать?

После открытия (она очень рассчитывала, что ей удастся ненадолго затащить Эйлин в укромный уголок и поговорить о том, что произошло в их жизни за это время) она обещала отцу вместе позавтракать. Как всегда острил Чарльз, он подкупил ее хорошей едой терпеть его присутствие, — они, конечно, от души посмеются над этим явно несправедливым замечанием.

Она искусной рукой сделала макияж и долго расчесывала волосы, пока они не сделались блестящими. Потом надела шляпку, лихо сдвинув ее на ухо, взглянув в зеркало, состроила себе гримасу, прихватила жакет на случай, если вдруг похолодает, и пошла ловить лифт. И, ожидая его, думала о своем отце (в такие чудесные дни, как этот, ждать приходилось долго, и ей следовало бы догадаться, что половина жильцов будет завтракать не дома). Как обычно, Чарльз почти все лето провел на Лонг-Айленде, и, будучи, очень занята, она не смогла навестить его. В сентябре у нее выдалась пара свободных дней, но он с Ким был в это время в Германии — в круизе по Дунаю, осматривая замки и другие достопримечательности. Он позвонил два, нет, три раза после своего приезда, но им так и не удалось повидаться.

— Нам нужно почаще быть вместе, — пробормотала Катрин, и в этот момент лифт со скрипом остановился, и двери нехотя открылись. По крайней мере, они увидятся сегодня и пару часов поболтают, подшучивая друг над другом за великолепно приготовленной едой и чашечкой каппуччино.

Потом она пойдет на вечеринку — обычная встреча за коктейлем, которые она обычно пропускала. Но в данном случае это было неофициальное мероприятие, чтобы поздравить и пожелать счастливого пути ее подруге по юридическому колледжу Дженине Ван Гульден, которая наконец получила вожделенное место в Лос-Анджелесе. Катрин слышала, что несколько молодых людей сложились, чтобы купить ей доску для серфинга. Она вышла из лифта, улыбаясь при мысли о жутко неспортивной и плохо владеющей телом Ван Гульден с этой доской на море. А еще пытающейся втиснуть ее в чемодан…

Все еще улыбаясь, она вышла на улицу и стала ловить такси.

Она бы узнала Эйлин повсюду — даже если бы у нее не было чернильных пятен на руках и коротко подстриженных ногтей с ярким полуоблупившимся лаком. В колледже ей здорово доставалось из-за этих ее рук. Катрин подозревала, что на ней будет одна из старых блузок, которые она носила еще в колледже. Это была все та же жизнерадостная Эйлин. Она встретила Катрин бурными проявлениями радости, показывая ей написанные тушью рисунки, которые были действительно замечательны.

— Это моя вторая, то есть первая в Нью-Йорке выставка, — радостно щебетала она. — «Таймс» обещала прислать кого-нибудь для интервью, а может, это была какая-то другая газета, — с сомнением в голосе сказала она, проводя измазанной чернилами рукой по коротким встрепанным волосам.

Им все же удалось поболтать, хотя и не так долго, как они обе хотели.

— Можно встретиться позже, — сказала Эйлин, перехватив очередной взгляд Катрин на часы. Времени у нее оставалось ровно столько, чтобы успеть встретить отца у входа в ресторан, если, конечно, повезет с такси. — Или у нас с тобой будет как в анекдоте про пижонок, которые не могут найти друг для друга место в своем расписании?

Катрин рассмеялась и крепко обняла подругу.

— Ну, мы-то как-нибудь найдем. Позвони, если у тебя есть мой телефон. Или я позвоню, хорошо? Я так горжусь тобой, Клэнси!

— Ладно. Я и сама собой горжусь, — ответила Эйлин и тоже прижалась к Катрин. Потом отпустила ее и вперила в нее изучающий взгляд. — И тобой горжусь, Чандлер. То, что делаю я, требует простой решимости, а то, что делаешь ты, — мужества, и я не уверена, что оно у меня есть.