Красавица Амга - [2]

Шрифт
Интервал

Не выказав особого почтения к хозяину, тот еле слышно бормотнул что-то в ответ.

Хозяин зашёл к себе в хаппахчы. Жена, отвернувшись к стене, кажется, уже спала. Раньше Аргылов не мог без насмешки слушать про то, как бывает сладок и желанен сон, думал, что так болтать могут одни лентяи. В ответ на это он говорил: кто меньше спит, тот и счастлив, так как больше наработает. Но в последние годы он по себе узнал, как бывает дорог сон. Оказывается, нет большего наказания, чем лишиться его. Сон к Аргылову не шёл и этим вечером: только смежит веки, как в голове начинается ералаш: мысли и воспоминания путаются, как гагары в сети. Когда потухли последние уголья в камельке, с нар у наружных дверей донёсся могучий храп. «Этот леший засыпает сразу, стоит ему коснуться головой подушки, — с завистью подумал Аргылов о своём хамначчите. — Ему, ведьмаку беззаботному, ещё бы не спать!» А тут, ко всей этой маете, пошло вздрагивать за спиной одеяло.

Это плакала Ааныс. Аргылов зло двинул жену локтем:

— Чего тебе и на этот раз не хватило, что опять залилась в три ручья? Небось опять взгрустнулось по распрекрасной дочери? Не бойся, никто её не съест: в худшем случае выскочит замуж. Лучше бы вспомнила о сыне, помолилась бы за него, неизвестно, в живых ли…

Одеяло успокоилось, но сон уже совсем отлетел, и Аргылов пролежал так очень долго. Злость его постепенно улетучилась, и пришло запоздалое чувство раскаяния: почему в злой заносчивости своей он думал, что лишь он один, избранная душа, проводит бессонные ночи в страданиях, когда то же происходит и с его Ааныс? Вместо того чтобы утешить, он на неё прикрикнул… Хотя досадно всё же, когда жена встречает тебя спиной. Но человек раскрывает душу перед тем, кому доверяет, в ком находит поддержку и внимание. Он же с женой прожил больше трёх десятков лет, но, по правде сказать, помнит не много случаев, когда они проводили супружескую ночь в нежной ласке и душевном согласии. Было, правда, несколько таких случаев, но давно, в молодости — так давно, что было ли? Если уж рассудить теперь, в старости, когда кончилась былая прыть и силы уже на исходе, он, признаться, был мужем грубым, как немятая бычья кожа.

Женщине нравится, когда с нею говорят тепло, балуют её! Ей по душе, когда муж приветлив и ласков, а супружеское ложе — не холодное. А что он, Аргылов, дал своей суженой, кроме крика, угроз да безрадостных, похотливых объятий? Жену принято называть госпожой, хозяйкой дома. Но если быть откровенным, Аргылов жену свою не особенно-то чтил за госпожу, не считал её ровней себе. Вопреки воле отца, желавшего высватать для него дочь богача из соседнего улуса, он выбрал себе в невесты дочь просто зажиточных хозяев из-за редкой её красоты. Даже обычного в таких случаях сватовства и других церемоний не было, у девушки и согласия её не стали спрашивать. Попросту говоря, алчный отец продал свою дочь за тугой мешочек и тридцать голов скота. Не от этого ли с той ещё давней поры Аргылов стал глядеть на жену как на вещь, недёшево купленную. А если так, могла ли Ааныс ожидать от него ласку да любовь? Ведь любовь требует времени, и не малого, а у Аргылова всю жизнь было его позарез — всё работа, бесконечная купля-продажа, долгие отлучки. Жил он взахлёб, второпях, недоедал, недосыпал и, залезая под супружеское одеяло, в любви был груб да тороплив. Так, не разбирая вкуса, что ни попадя хватая, спешит насытиться вконец изголодавшийся человек.

Как теперь понимает Аргылов, Ааныс долго ждала от него мягких рук, горячего сердца и радости любви. Не дождалась… Однажды, грубо отброшенная к стене, она вскрикнула: «Больно же! Ведь и я человек…» Не придал он тогда этому значения, пропустил мимо ушей.

А между тем, как теперь вспоминается, Ааныс всё же его любила. Встречая мужа из долгой поездки, она, бывало, так и светилась. Иногда, проснувшись ночью, он обнаруживал тесно припавшую к нему мягкую грудь Ааныс и её голову у себя на груди. Выбранив: «Спать не даёшь!», он обычно отталкивал её прочь. Короток век у безответной любви, и она стала гаснуть: улыбку заменил отчуждённый взгляд, приветливые слова — холодное молчание. Более тридцати лет на одном ложе и под одним одеялом они спят, повернувшись друг к другу спинами. Как чужие…

Аргылов настолько привык к присутствию жены, что вроде и не замечал уже её, пожалуй, заметил бы только, вдруг исчезни она. С молодых лет до старушечьего возраста вечно в хлопотах ради него и ради его детей, не получая в награду ни одного задушевного слова, доживала она свой бабий век. Если рассудить здраво, так единственным верным ему человеком была и есть только она, Ааныс. А он? Как видно, правду говорят, что человек умнеет лишь тогда, когда станет уже наступать на свою бороду.

Аргылов притронулся к одеялу:

— Ааныс…

Ответа не последовало.

Он приподнял голову и прислушался: жена не спала. Аргылов приподнял край одеяла и сухими негнущимися пальцами неумело погладил притихшую жену по голове:

— Ну, Ааныс! Ты не сердись…

Она в ответ не шевельнулась. Раньше в таких случаях Аргылов не деликатничал, но в этот раз почувствовал себя как-то скованно. Молча полежав чуточку, он вздохнул и попробовал потихоньку за плечи повернуть жену к себе лицом. Та резким движением сбросила мужнины руки. Только было


Еще от автора Софрон Петрович Данилов
Сибирский рассказ. Выпуск V

Пятый выпуск «Сибирского рассказа» знакомит читателя с жизнью народов и народностей современной Сибири, с их бытом, обычаями, дает достаточно полное представление о большом отряде литераторов национальных республик, округов и областей.


Манчары

Историко-героическая повесть об якутском борце за справедливость середины XIX века.


Лиственница

rusahС.Виленский[email protected] ver. 10.20c2007-09-051.0Данилов С.П.Избранное. В 2-х т. Т.2. Красавица АмгаСовременникМосква1988Данилов С.П. Избранное. В 2-х т. Т.2. Красавица Амга: Роман. Рассказы. М., Современник, 1988. С.410-415.ЛиственницаВ сороковом году мы все трое получили в Якутске дипломы, и нас направили на работу в родной район. Вася Ермолаев стал работать зоотехником, Боря Слепцов стал заведующим сберкассой. Я окончил педагогическое училище, но меня, к моему удивлению, назначили инспектором роно.


На Боковой речке

rusahС.Виленский[email protected] ver. 10.20c2007-09-061.0Данилов С.П.Избранное. В 2-х т. Т.2. Красавица АмгаСовременникМосква1988Данилов С.П. Избранное. В 2-х т. Т.2. Красавица Амга: Роман. Рассказы. М., Современник, 1988. С.432-448.На Боковой речкеИногда казалось, что дождь вот-вот кончится. И вдруг снова как припустит! Потом опять мелкий-мелкий, вроде его и нет. Но посмотришь на ивняк, свесивший мокрые ветви, и видишь тончайшие водяные нити, серые, словно пороховая пыль. Всё вокруг отсырело. Неприютно, зябко.


Тоскин

Председателя одного из райсоветов Якутии Кирика Тоскина отстраняют от должности. Еще раньше от него ушла жена. Приехавший в райцентр его бывший друг случайно встречается с ним. Тоскин с озлоблением рассказывает ему историю своего снятия с должности, в действительности - историю своего морального падения.


Двое

rusahС.Виленский[email protected] ver. 10.20c2007-09-061.0Данилов С.П.Избранное. В 2-х т. Т.2. Красавица АмгаСовременникМосква1988Данилов С.П. Избранное. В 2-х т. Т.2. Красавица Амга: Роман. Рассказы. М., Современник, 1988. С.415-422.ДвоеТундра… Вы были в тундре? Как же мне рассказать о ней, чтобы вы её почувствовали, увидели? Я мог бы, конечно, назвать её прекрасной, величественной, суровой. Бывает она и страшной…Тундра…В ясный весенний день небо над ней светло-голубое, чистое. Куда ни посмотришь — кругом снег, снег, снег.


Рекомендуем почитать
Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Молитва за отца Прохора

Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Странный век Фредерика Декарта

Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.