Крамаджен - [52]

— Привет.

— Давненько тебя не было видно, — манерно вышагивающий Римор смотрел на Млеса надменно, но по-дружески улыбался старому знакомому.

— Зима не задалась, — сказал Млес. — В последнее время что-то все кувырком идет… Так сколько нас будет?

— Пятеро, — сказала Шиан. — Хорошо, что ты здесь. Жаль, Валте и Ингирал уехали. Римор даже мне ничего не говорит, но судя по всему, нам предстоит нелегкая работа.

— Я и сам мало что знаю, — возразил Римор.

— Вы меня уже пугаете, — Млес с осторожностью глотнул из фляги и зажмурился от вяжущего вкуса и удушающего запаха незнакомых трав, ударившего в ноздри.

— Нас уже пятеро, и этого вполне достаточно, — сказала Шиан, присаживаясь рядом с Энгой. — Рихгем — врач, Энга — отличный воин ближнего боя, Млес будет нашим стрелком и поваром — не разучился еще готовить, а? — а я и Римор будем прикрывать вас.

— Предстоит опасная работа? — вскинул брови Рихгем.

— Откуда ж мне знать, дружище? Мы вольнонаемники, и должны быть готовы к любому повороту дел.

— Долго еще ждать вашего агента? — мрачно спросила Энга.

— Задерживается, гад… — пробормотал Римор. — Он должен прибыть в Сингин на днях. И нечего на меня так смотреть, я не получаю никакого удовольствия каждый вечер высиживая в условном месте встречи и ожидая появления этого типа…

— Скорее бы уже, Кревим, уже видеть не могу этот город.

— Да, он превратился в сущую дыру.

— Причем уже давно.

— Рихгем, — тихо позвал Млес охрипшим голосом. Старый волонтер повернул к нему голову.

— Ты не сказал им?..

— Нет, — Рихгем покачал головой. Помолчав, он добавил:

— Ты ведь и сам видишь.

«Действительно. Они не соболезнуют мне, и ни о чем не расспрашивают».

Он не знал бы, как поступить, если бы Рихгем рассказал его знакомым волонтерам о том, какое горе постигло Млеса. Вольнонаемники циничны, этого требует подчас грубая и жестокая работа, но эти люди знали Млеса довольно долго. Он был сыт соболезнованиями и не хотел, чтобы ему лишний раз напоминали о Кимм.

— Спасибо, — Млес вернул Рихгему флягу.

— Не за что. Через час будешь как новенький. Это очень хороший отвар, с вином и…

— Я за другое благодарю, — сипло сказал Млес, закашлявшись. Сейчас он чувствовал, что полон умиротворения и спокойствия. Теперь, когда он закончил свое путешествие от своего особняка из Рихарна до Сингина и встретил здесь своих старых знакомых, ему казалось, будто он завершил свой первый шаг в сторону нового будущего, в котором больше не будет места дурным воспоминаниям. Млес чувствовал, что чтобы ни случилось — жизнь идет дальше. Он понял и прочувствовал это только сейчас. Он поднял голову к серому небу, жалея, что не может сейчас сесть на землю, откинуться на спину и вытянуться во весь рост. Почему-то именно сейчас ему захотелось проделать это — просто полежать на земле, глядя в небо и ни о чем не думать.

Он выпрямился, вновь глядя на доску, где белые фигурки уже глубоко увязли в обороне красных, изредка исподлобья бросая короткие взгляды на своих друзей и не вмешиваясь в их разговоры. Время близилось к обеду, и сидящие перед ним люди перебрасывались фразами, сидя вокруг доски в центре маленькой площади под хмурым весенним небом. Млес, прикрывая глаза, впервые за долгое время чувствовал, что счастлив быть здесь и сейчас.

Часть вторая. Неделя дождя

Глава 5

Небо хмурилось с самого утра, и светило-Кана появилось лишь раз, на восходе, чтобы почти сразу исчезнуть за непроницаемым полотном туч, которые гнал дующий с севера ветер. После обеда с неба упали первые капли, и ближе к вечеру то утихающий, то вновь набирающий силу дождь перерос в настоящий ливень.

Первый дождь в этом году. Он начался спустя месяц после того, как сошел снег, но здесь, в окрестностях луговин Церхега, было бы странным, если бы дождь не пошел вообще. Эта крупная северо-западная провинция империи Алтес славилась своим омерзительным климатом в любое время года.

Сидящий за рабочим столом человек с поникшими плечами и опущенной головой слушал, как крупные капли дробью стучат о стекло высокого и узкого окна. Кабинет был погружен в сумрак, и лишь небольшая настольная лампа ярко освещала стол и сидящего в кресле княжича. Перед ним на столе лежала раскрытая книга по истории, чуть в стороне стояла пустая бутылка и бокал. Он сделал последний глоток вина уже полчаса назад, и после этого не шевелился, прислушиваясь к собственным ощущениям и стараясь не смотреть на свою правую ладонь. В глубине души княжич надеялся, что спиртное поможет заглушить проклятый зов в его голове, что он наконец-таки очнется от этого кошмара и сможет воспринимать реальность как раньше. Если это случится, то ему остается лишь поймать этот момент. Понять, что теперь его тело вновь послушно ему, и сдернуть с пальца проклятый подарок, который стал кошмарным началом… или завершением.

Вино не помогло.

Чтобы отвлечься от терзающей тоски и страха в этот вечер княжич Кэрал Тотис вернулся к своему любимому занятию — истории. Именно в ней была скрыта сила и величие его рода, которую не могли понять остальные. Книга перед ним сейчас была раскрыта на страницах, на которых были подробно описаны события, произошедшие пятьсот лет назад. Именно тогда предок Кэрала князь Интей Тотис вступил в рыцарский орден, поддерживающий внутреннюю и внешнюю политику Ленджера IV и архимага Юрташа. Император строил новое государство, его реформы затронули всех и каждого, кто проживал в его пределах. Юрташ создавал новое оружие — этрэйби, оборотней, которых намеревался использовать в грядущей войне против энисов и иругами. Но гражданская война разрушила все то, что создавали император и самый величайший маг в истории человечества. Величайший после Кревима, конечно же. Младший брат Ленджера IV, Сейджел, которого позже назовут Освободителем, возглавил оппозицию и был провозглашен героем. Культ Спящего Светила, который возглавлял уже ставший бессмертным маг Юрташ был разгромлен, полчища оборотней планомерно уничтожались в течение нескольких десятилетий. Орден, на службе которого стоял предок Кэрала был уничтожен, и из двадцати родовитых фамилий входящих в него в живых остались лишь шесть. Теперь же их еще меньше. Третья и Четвертая войны с иругами покончила еще с тремя аристократами которые погибли не оставив после себя наследников.