Кракен пробуждается - [10]

Что ж, это было их шоу. Жаль было, конечно, терять такую возможность, да что делать?!

Мы подозревали, что американцы снова потеряют свой аппарат, но не могли даже предположить, что они потеряют и судно.

Неделю спустя объявился один парень с Эн-Би-Си — свидетель происшествия. Мы с трудом заманили его к себе на ленч, пообещав поделиться кое-какой информацией.

— Никогда не видел ничего подобного, — сказал он, — и не хочу увидеть впредь. Идея была — послать первым аппарат типа вашего телебата, и, если все сойдет удачно, второе погружение произвести с экипажем. Добровольцев на это у них хватало. Даже смешно, всегда находятся молодцы, которым наскучило пребывание на земле.

Наше судно находилось в нескольких сотнях ярдов или, может, чуть больше, от исследовательского. Но оба корабля связывал телевизионный кабель, так что мы тоже могли следить за погружением.

Сам я считаю, что это была неплохая затея для подогрева публики, но главным было, конечно, второе погружение с экипажем. Пусть не такое глубокое, как первое, но все равно…

Итак, мы полюбовались, как камера бултыхнулась в воду и спустились в салон к мониторам. Наверное, мы наблюдали на экранах то же, что и вы: пелена планктона, затем — какие-то рыбы странного вида, кальмары, целые стаи жутких тварей, о которых даже вспоминать не хочется.

Кто посообразительней, уже после первой мили поднялись на палубу под тент покурить и выпить чего-нибудь прохладительного. Я не выдержал где-то в районе двух миль и присоединился к ним, оставив двух-трех типов следить за мониторами и наказав, если что, кликнуть нас. Вскоре один из них тоже вышел перекурить.

— Две с половиной мили, — сказал он. — Темно, как в Туннеле Любви. Даже рыбе должно быть скучно от подобной картины.

Взяв себе кока-колу, он было снова направился ко мне, но вдруг замер, увидев что-то за моей спиной.

— Боже, — выдохнул он.

И тут же из салона раздался пронзительный крик.

Все обернулись в сторону исследовательского судна. Еще минуту назад оно мирно покачивалось на волнах, а теперь…

Н-да… Не знаю, какие у вас случаются грозы, но у нас в некоторых местах молния в один момент пронзает здание насквозь, и пламя охватывает его, будто спичечный коробок. Именно так выглядело исследовательское судно. Слышно было, как оно трещит в огне.

Не знаю, может быть, прошло всего несколько секунд, но мне они показались вечностью. Затем корабль взорвался.

Что там находилось на борту — один бог ведает, но взорвалось оно, что пороховой склад.

На нас обрушился шквал воды и обломков. Мы попадали на палубу, а когда подняли головы, то увидели только затихающие волны от воронки. Подбирать практически было нечего, кроме полудюжины спасательных буев и трех страшно обгоревших тел. Мы подняли их на борт и взяли курс к дому.

Филлис налила ему чашечку кофе.

— Что это было? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Кто его знает… Выглядело так, будто пламя вырвалось из-под воды.

— Никогда не слышала ни о чем подобном, — тихо сказала Филлис.

— Да, — согласился он, — но все когда-нибудь происходит впервые.

— Не очень-то утешительно, — прокомментировала Филлис.

Парень с Эн-Би-Си внимательно посмотрел на нас.

— Кстати, ребята, — сказал он, — вы были на «британской рыбалке»… Может, вы знаете, зачем нам это нужно? Почему нас вечно тянет сунуть голову в самое пекло?

— Я лично не удивляюсь, — ответил я.

Он кивнул.

— Попробуем так, — предложил он после минутной паузы. — Мне сказали, что невозможно пропустить ток высокого напряжения, скажем, в миллион вольт, по неизолированному стальному тросу, находящемуся в воде. Не могу спорить, я в этом не разбираюсь. Но, если бы это было возможно, то эффект был бы именно тот, который мы наблюдали.

— Но ведь там были и изолированные кабели? — спросила Филлис.

— Конечно. Даже телевизионный кабель, проведенный на наш корабль, и тот был заизолирован. Но он не смог бы выдержать тока столь высокого напряжения, враз расплавился бы. Мне представляется, что ток шел по основному кабелю, хотя друзья-физики со мной не соглашаются.

— У них есть другое объяснение? — спросил я.

— Даже несколько. Кое-что может показаться вполне правдоподобным, — сказал он и добавил: — Для тех, кто не видел взрыва.

— Если ты прав, то это весьма странно, — задумчиво произнесла Филлис.

Он посмотрел на нее.

— Все это странно, независимо от того, прав я или нет. Что бы ни говорили физики, они сами озадачены.

— Но с другой стороны… — начала Филлис.

Он покачал головой.

— Я гадать не буду, у нас слишком мало данных. Если бы все, что нам известно теперь, мы знали много раньше…

Мы вопросительно взглянули на него.

— Только между нами… наши собираются сделать еще пару попыток, но без огласки.

— Где?

— Одну — где-то недалеко от Алеут, другую — в бассейне Гватемалы. А что ваши?

— Не знаю, — честно признался я.

Он опять покачал головой.

— Темните…

В течение нескольких недель мы держали ухо востро, тщательно просматривая всю прессу, надеясь хоть что-нибудь вычитать о новых испытаниях, но безуспешно. Месяц спустя снова объявился парень с Эн-Би-Си.

Нахмурив брови, он сообщил:

— У Гватемалы они ничего не обнаружили. Судно южнее Алеутских островов все время держало с базой связь по радио. Во время погружения связь оборвалась, судно исчезло.