Крах Титанов - [116]
Тейн повесил трубку. Флеминг покрутил головой, не веря своим ушам, а потом снова набрал Тейна.
– Ты меня уже достал, – сказал Тейн.
– Джон, послушайте, вам следует позвонить Льюису, а потом вернуться и дать мне знать.
Прошло совсем немного времени после 10:30, когда группа сотрудников Goldman Sachs и Credit Suisse вернулась после недолгого изучения бухгалтерского баланса Lehman Brothers. Генеральные директора обоих банков – Ллойд Бланкфейн и Брэди Дуган – провели короткую презентацию: новости были шокирующими. Для того чтобы заполнить дыру, образовавшуюся в балансе компании, потребуется по меньшей мере 20 миллиардов долларов.
Тейн вспомнил, каким мучительным и болезненным был десять лет назад сбор денег, когда банки с Уолл-стрит должны были раскошелиться на сумму от 250 до 300 миллионов долларов, чтобы заткнуть дыру в 4 миллиарда долларов, зиявшую в балансе Long Term Capital Management. И уж никак нельзя было ожидать, что банки, на чьих счетах также находились «токсичные» активы, выложат 20 миллиардов долларов.
По окончании презентации все получили представление о масштабе проблем Lehman Brothers, и всем собравшимся здесь стало понятно, что федеральное правительство сейчас не готово спасать проблемный банк.
Боб Келли, генеральный директор Bank of New York Mellon, сказал: «Нам надо подумать, что нам делать и как это делать, потому что если это запустить, то нам хана».
Полсон продолжал на них давить.
– Я скажу вам напрямик, что вам надо будет помочь конкуренту или столкнуться с последствиями краха Lehman Brothers, – заявил он.
Викрам Пандит, генеральный директор Citigroup, во всеуслышание спросил Полсона, следует ли его банку, с учетом ситуации с Lehman Brothers, закрыть кредитные линии для Merrill Lynch – следующего инвестбанка, которого ожидает банкротство.
« Викрам Пандит, генеральный директор Citigroup, во всеуслышание спросил Полсона, следует ли его банку, с учетом ситуации с Lehman Brothers, закрыть кредитные линии для Merrill Lynch – следующего инвестбанка, которого ожидает банкротство »
В этот момент Тейн полностью осознал всю тяжесть ситуации. Неожиданно он занервничал – он был потрясен. Он сидел вместе со своими коллегами из Merrill Lynch, и Пит Келли спросил: «Что теперь будет?»
– Я не верю, что они пойдут на это, – медленно проговорил Тейн, подразумевая ситуацию с Lehman Brothers. Поговорив минуту-другую с Краусом и Келли, он достал телефон и набрал номер Льюиса в Северной Каролине.
– Кен, это Джон Тейн, – сказал он тихим голосом, с трудом выговаривая слова. – Нам надо кое-что обсудить.
– Да, – сказал Льюис, ожидая продолжения и предложения о встрече.
– Да, нам следует кое-что обсудить, – сказал Тейн нерешительно.
– Ну, может быть, нам надо встретиться, как вы полагаете? – продолжал Льюис.
– Думаю, да, – ответил Тейн отстраненно.
Льюис сказал, что прилетит в Нью-Йорк и встретится с ним в апартаментах компании в Time Warner Center в половине третьего дня.
Тейн был не единственным генеральным директором, который только теперь понял, насколько серьезной и опасной была ситуация. Несколько минут спустя Джон Мак, генеральный директор Morgan Stanley – следующего после Merrill Lynch кандидата в банкроты, непринужденно подошел к Тейну и сказал как бы между прочим, что им возможно, стоит поговорить. Тейн сразу же согласился. Он боялся начинать разговор с Кеном Льюисом без готового запасного плана. Одно из главных правил Тейна, которые он усвоил в Goldman Sachs, гласило, что, прежде чем перейти к действиям, нужно иметь как можно большее количество вариантов. В любых переговорах необходимо иметь средства воздействия – некую альтернативу, которая заставила бы другую сторону сделать наилучшее возможное предложение. Именно так можно заключить самую выгодную сделку.
После разговора с Тейном Мак подошел к Краусу и спросил, что им следует делать дальше. Они договорились продолжить через час или около того, чтобы назначить время встречи. Тейн и Келли уехали в штаб-квартиру компании, расположенную в центре города, в нескольких кварталах от здания Федерального резервного банка.
На пути в штаб-квартиру Тейн позвонил Флемингу и отрапортовал, что назначил встречу с Льюисом, и сказал, чтобы тот срочно ехал в город.
Наконец-то время Флеминга пришло. Президент банка провел две ужасные бессонные ночи, обеспокоенный судьбой Merrill Lynch, и мучительное утро, когда досаждал своему руководителю и адвокату, представлявшему интересы BofA. Теперь он почувствовал прилив сил, когда услышал эту новость. Флеминг понимал, что надо будет преодолеть множество препятствий для заключения этой сделки, но его компания по крайней мере получила шанс на спасение. Почувствовав прилив адреналина, Флеминг побросал кое-какие вещи в пакет и сказал жене, что увидится с ней в понедельник.
В Merrill Lynch Келли, Краус и Майкл Рубинофф стали готовиться к переговорам с Morgan Stanley. Команда Нельсона Чаи, включая Хитона и Сару Фербер из отдела по отношениям с инвесторами, уже набирала обороты. Флеминг позвонил Розмари Беркери, главе юридического отдела, чтобы вкратце проинформировать ее и попросить приехать к нему в Wachtell, Lipton – юридическую компанию Bank of America. Merrill Lynch не могла обратиться в юридическую фирму Rodgin Cohen at Sullivan & Cromwell, с которой они обычно сотрудничали: ее специалисты в данный момент представляли интересы Lehman Brothers, поэтому Беркери позвонила в Shearman & Sterling, фирму, где когда-то работала.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.