Крах тирана - [16]

– Вряд ли, мсье, – усомнился Калушкин. – При ваших-то способностях…

– Однако они свели с ума даже своего обладателя, – уже тише произнес Сен-Жермен. – На такие деньги можно было нанять все европейские армии, вместе взятые.

Это замечание привело Калушкина к мысли о настоящей цели приглашения его, российского резидента, в казначейство.

– А вдруг – война? – осенило Калушкина. – Она ведь не только оружием, но не менее и деньгами делается…

Выходило, что Калушкина пригласили сюда за тем, чтобы русская государыня узнала, как богат теперь Надир-шах. Сокровища умножали его могущество и подкрепляли репутацию непобедимого полководца. Все это тяготило Калушкина, который давно подозревал, что шах не уймется, пока не нападет и на Россию. А это будет на руку французам, друзьям турок… И тогда снова неминуемо встанет Польский вопрос. Турки числили Польшу под своими покровительством, французский король Людовик XV прочил в польские короли своего тестя – Станислава Лещинского, а русские войска вошли в Польшу и вынудили сейм посадить на трон сына умершего короля Августа Сильного – Августа III Фридриха, саксонского курфюрста. Победоносные войны в Европе истощали Россию, вот и после борьбы за Польское наследство уже не хватало сил удержать завоевания Петра на Кавказе. И Надир сумел этим воспользоваться.

Сен-Жермен продолжал свои поиски, продолжая разговаривать с Калушкиным.

– Припомните, мсье, вы тогда замещали камергера Куракина, русского посланника в Париже.

– Дьявол! – чертыхнулся про себя Калушкин, припоминая, что он и в самом деле некоторое время замещал Куракина. Но при чем тут Сен-Жермен?

– А очаровательная мадемуазель Луиза, – продолжал Сен-Жермен, – к которой вы были так неравнодушны, тайно привела вас на магический сеанс, чтобы восточный чародей узнал ваше будущее – не улыбнется ли вам счастье сделаться настоящим посланником?

– Так это были вы? – изумился Калушкин, вспомнивший и кокетливую Луизу, с которой вскоре после того расстался, заподозрив в ней подсадную утку и опасаясь шантажа. Вспомнил он и тот сеанс, на котором чародей каким-то волшебством заставил помутнеть воду в хрустальном кубке и прочел в явившихся знаках, что Калушкин точно станет посланником, только не в Париже.

– Вы признаете, что я оказался прав? – усмехнулся Сен-Жермен, разглядывая очередное сокровище.

– Сбылось, – развел руками Калушкин.

– А если вы полагаете, что я прислан сюда шпионить, то вынужден вас разочаровать. Интересы Франции и короля, разумеется, превыше всего, но это политика, а меня интересует чудо.

– Чудо? – не понял Калушкин.

– Именно, мсье, – кивнул Сен-Жермен, разочарованно откладывая очередной солитер. – Вы что-нибудь слышали о величайшем бриллианте на свете? Почти в двести карат и ограненном в виде розы?

– Признаться, ничего, – пожал плечами Калушкин.

– Это не только чудо, – снова понизил голос Сен-Жермен, – но также и величайшая тайна. Раньше он сиял над троном государя между двумя павлинами, однако теперь его там нет. Но я чувствую, что этот великий камень где-то здесь, поблизости, я ощущаю его магическую силу, но все делают вид, что его не существует.

– Вы собираетесь его украсть? – спросил Калушкин.

– Это невозможно, – с сожалением ответил Сен-Жермен. – Это все равно, что украсть собственную голову у самого себя. Во всяком случае все, кто им обладал, начиная с Бабура, основателя империи Великих Моголов, кончали несчастливо. Однако я в некотором смысле состою на службе у Надир-шаха, и его величество желает, чтобы я нашел этот легендарный бриллиант. Но я найду его не для шаха, а чтобы попытаться раскрыть тайну, которая творит великие несчастья.

– На что вам такие беспокойства, если, как говорят, вы можете без труда делать золото? – спросил Калушкин.

– Золото – пыль, – покачал головой Сен-Жермен. – Оно появляется очень просто.

– Тогда расскажите – как? – любопытствовал Калушкин.

– Вам я открою самый легкий способ, – сказал Сен-Жермен. – Тот же, которым воспользовался Надир.

– В чем же он заключается? – не понимал Калушкин.

– Разгромите Надира и заберите его казну, – развел руками Сен-Жермен.

– Легко сказать, – разочарованно произнес Калушкин.

– Другие способы куда труднее, – улыбался Сен-Жермен. – Для этого требуются знания, которые способны свести с ума кого угодно. Я несколько раз был у этой пропасти. Но пока Господь меня уберег.

– Все они тут помешаны на сокровищах, – заключил про себя Калушкин. – Однако важнее всего – сведения. Они – те же сокровища. Добыть, утаить и употребить когда следует. Тогда и держава будет в благополучии.

– Мсье Калушкин, – снова заговорил Сен-Жермен. – Как вы полагаете, можно ли сделать так, чтобы камни исчезли?

– Побойтесь бога, – ответил растерянно Калушкин. – У нас за это на кол сажают.

– А если так? – Сен-Жермен зажал в руке изумруд, а когда раскрыл ладонь – на ней сиял рубин с голубиное яйцо.

– Бесовские затеи, – перекрестился Калушкин.

– Наука! – поднял палец Сен-Жермен. – Всего лишь наука, в сравнении с которой все богатства Моголов – жалкий мираж. А суеверия плодят лишь нищету.

Когда он снова раскрыл ладонь, рубин сменился сверкающим бриллиантом.