Крах тирана - [14]

Секретарю, составлявшему летопись деяний Надира, он говорил о своих успехах витиевато:

– Моя ревность игрока в нарды не могла согласиться с тем, что было. И, взяв в руки две игральные кости состояния и существа моего, пустился я по дебрям в пустыне мира. Прибегая к сотням уловок, к тысячам хитростей и приманок, охмелевшему противнику вскружил я голову, пока узоры моей цели не начали проявляться на страницах бытия. Таким образом, опустошенную страну Ирана я спас от врагов.

В конце концов Надир отстранил, а затем и сместил законного, но бездарного в военных делах шаха, как и его наследника, и сам сделался шахом. Вернее, сделал так, что его избрали шахом на большом курултае как «спасителя отечества», кем он тогда по сути и был. Тогда же были напечатаны и монеты с его именем, а на государственной печати вывели: «Поскольку кольцо государства и религии исчезло со своего места, господь вновь утвердил его именем иранского Надира». Хутбу за здравие монарха после пятничной молитвы в мечетях тоже стали читать на его имя.

Надир знал, что недруги его шептались о том, что трон Персии он занял незаконно. Но и трон Великих Моголов ему не принадлежал, однако же он теперь на нем восседал, и никто не смел оспорить его права. Моголы владели Индией веками, передавая власть по наследству, и теперь пожинают печальные плоды династического правления. И разве это их не погубило? Власть должна принадлежать тому, кто ее достоин.

– Второй Александр! – продолжали награждать титулами Надир-шаха. – Гроза Вселенной!

– Глупцы, – думал про себя Надир. – Александр тоже дрался с индийской армией и ее слонами, но дошел только до Лахора. А я – в сердце Индии, с казной Лахора в моем обозе. И даже с саблей, которой владел некогда Тимур и которая нашлась среди богатств покоренного Дели! Надо бы поставить на ней свое клеймо.

– Рожденный царем Вселенной!

Этот титул пришелся Надиру по вкусу. Он оглянулся на своего секретаря. Тот сразу все понял, и его калам по-особому заскользил по пергаменту.

Церемониальные приветствия начали утомлять Надир-шаха. Ему становилось скучно. Да и трон этот уже не казался ему таким прекрасным, как в тот момент, когда он его увидел. Этот трон мог погубить кого угодно, а Надир предпочитал управлять империей, сидя на своем коне.

Шах посмотрел в окно и увидел в темнеющем небе яркий полумесяц.

– Пусть думают, что над миром взошла луна, – подумал Надир. – Они скоро узнают, что это подкова моего коня.

Глава 5

Жен и весь гарем Надир-шаха привезли на верблюдах в закрытых паланкинах, в окружении множества служанок и под строгой охраной. Возглавлял процессию Лала-баши – главный евнух, кастрат необъятных размеров с одутловатым безбородым лицом. Он передвигался на невысоком крепком коне, бранил нерасторопных индусов и награждал ударами плети всех подряд.

Гарем Надир-шаха хотя и был его личной собственностью, но имел ранг государственного учреждения, и у Ла-ла-баши было больше влияния, чем у самых важных сановников, которые перед ним заискивали и одаривали евнуха подарками. Гнев Лала-баши был страшен для всех, кроме законных жен шаха, а не угодившие ему чиновники легко могли лишиться не только должности, но и головы.

Женам Мухаммад-шаха пока не дозволено было навещать прибывших женщин, хотя печаль за судьбу своего повелителя уже отступала перед любопытством. Достаточно было, что они потеснились в своем запретном дворце, отдав гарему Надира лучшую половину.

Оказавшись в пышно убранных покоях, наполненных утонченными ароматами и мягким светом, проникавшим сквозь ажурные решетчатые окна, дамы принялись устраиваться на новом месте. Это было важнее, чем отдых после долгого пути. Старшей жене, шахине, полагались лучшие покои, другим женам – поскромнее, но тоже отдельные, для себя и прислуги, а наложницам и прочим обитательницам гарема – то, что осталось. Впрочем, во дворце Великого Могола самые скромные покои превосходили все, что гарем Надира видел прежде, и дамы пребывали в некотором замешательстве. Но для того и существовал Лала-баши, чтобы все устроить и всем угодить. И он, не откладывая, принялся за дело, осматривая залы и комнаты и стараясь скрыть свое изумление перед невообразимой роскошью.

Наконец, все было распределено, и гарем наполнился возгласами удивления. Каждая красавица спешила сообщить другой, какие чудесные покои ей достались, и слышала в ответ что-то еще более поразительное. Угощаясь сладостями и напитками, они щебетали у золоченого бассейна, в котором плавали разноцветные рыбки, а дно было выложено мозаикой из драгоценностей, изображавшей влюбленную пару в царской опочивальне.

С одной стороны окна гарема выходили на реку, с другой – в тенистый сад. И постепенно дамы стали собираться у окон, разглядывая удивительный мир, в котором они оказались по воле своего господина.

А тем временем в хазине – хранилище государственных ценностей Великих Моголов – происходили важные события.

Первый визирь Индии передавал несметное богатство финансовым чиновникам Надир-шаха. Один казначей снимал печати, открывал замысловатые замки, отворял дверцы в тайные ниши, а ключи отдавал другому, представлявшему шаха. Ака-Мухаммад, шахский казначей, осматривал и оценивал сокровища, не доверяя собственным глазам и пытаясь распознать подделки. Принимал ценности хазиначи – хранитель казны.