Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг. - [51]

Конечно, ни председатель «Солидарности», ни другие «умеренные» не намерены были заниматься поиском пути к социалистическому возрождению страны. Переговоры им были нужны лишь для того, чтобы найти внешне убедительные отговорки для срыва соглашения, а затем повод для обвинения в этом срыве ПОРП и правительства. Валенса стремился провести этот отвлекающий маневр как можно быстрее. Нельзя было надолго откладывать подготовку переворота в условиях, когда время работало уже не на контрреволюцию. Но чтобы «недипломатичные радикалы» не затруднили этого обходного маневра, он не информировал заранее членов всепольской комиссии, где были сильны позиции «радикалов», о встрече Председателя Совета Министров Ярузельского с главой польской католической церкви Глемпом и председателем «Солидарности» Валенсой, назначенной на 4 ноября.

Когда о предстоящей встрече стало известно на заседании в Гданьске утром 4 ноября, началась перепалка. Вот небольшая зарисовка этой свары, помещённая в одном из газетных отчётов, публиковавшихся в те дни.

«…Рулевский язвительно спросил Валенсу: «Ты хочешь сделать Председателю Совета Министров подарок в форме усмирённых забастовок?»

Валенса ответил: «Твою-то программу я хорошо знаю. Она сводится к следующему: давайте создавать хаос, чтобы все знали, что «Солидарность» не контролирует обстановку. Ты этого хочешь?»

Один из присутствующих заявил: «Я выступаю за то, чтобы Валенса прекратил вести переговоры единолично. Этим должна заниматься всепольская комиссия».

Валенса сказал: «Либо мы придём здесь к соглашению, либо через две недели я выступлю с предложением распустить профсоюз…»

Последнее, конечно, было сказано Валенсой в расчёте на широкую публику. В тот момент было необходимо утвердить в общественном мнении приверженность «профобъединения» идее национального соглашения, приобретавшей в массах все большую популярность. В этом ему пытались помочь и некоторые близкие к «Солидарности» или стремившиеся казаться «объективными» польские журналисты. Вот что писалось, к примеру, в «Жиче Варшавы»: «Этот обмен словами показывает, сколь труден путь к соглашению, как тяжело начать переговоры, как много есть сил, которые будут делать все, чтобы сорвать переговоры. Это также новая попытка, предпринятая радикалами в руководстве «Солидарности», чтобы связать, руки Валенсе…»

4 ноября намеченная встреча состоялась. Учитывая настроения рядовых членов «Солидарности», Валенса вынужден был подписаться под достаточно чёткими формулировками совместного коммюнике о состоявшейся встрече. В нём, в частности, говорилось: «…состоялся обмен мнениями на тему способа преодоления кризиса, в котором оказалась страна, равно как возможности создания фронта национального соглашения — постоянной платформы диалога и консультаций политических и общественных сил на принципах Конституции ПНР» (курсив мой. — В. Т.). Первые комментарии варшавских газет были единодушны: «Ситуация в стране проясняется»[134].

Однако, публично демонстрируя свою приверженность принципам Конституции ПНР, вожаки «Солидарности» ни на минуту не прекращали подготовки к свержению существующего строя. Ровно через два дня после варшавской встречи, 6 ноября, всепольская комиссия «профобъединения» выдвинула два требования к государству, расходящиеся с положениями Конституции: во-первых, о создании так называемого «общественного совета народного хозяйства» как контрольного органа над правительством и, во-вторых, о предоставлении «профсоюзу» неограниченного доступа на телевидение и радио.

Истинные намерения руководства «Солидарности» становились явными. На страницах печати все чаще стали появляться трезвые оценки его линии. Одну из них опубликовал даже еженедельник «Жиче литератцке», который в то время трудно было заподозрить в антипатии к «Солидарности». «Совершенно очевидно, что руководящая прослойка «Солидарности» занимается не чем иным, как захватом власти. Ядром и движущей силой её деятельности является только захват власти — либо постепенно, либо сразу целиком. Этим, собственно говоря, и отличаются друг от друга деятели профобъединения… Разница лишь в том, что более ловкие деятели профсоюза говорят, что невозможно сразу отобрать всю власть у коммунистов, они призывают действовать осторожно, шаг за шагом. Менее гибкие не соглашаются: зачем-де мельчить, давайте сразу схватим их за горло»[135].

Постепенно, в ходе участившихся «рабочих встреч», снова возникло взаимопонимание между «умеренными» и «радикалами»[136].

Судя по всему, новый, «горячий» вариант противоборства с ПОРП и социалистическим государством, ради которого с горизонта «Солидарности» на время исчезал Куронь, был готов. Поэтому штабы контрреволюции резко форсировали дальнейшую дезорганизацию уже расшатанных экономических и политических структур, стремясь до продела и в самые сжатые сроки «раскачать» государственный корабль. Примерно с середины ноября ход событий приобрёл особую стремительность и целеустремлённость[137].

В те дни на авансцену событий вышла «Конфедерация независимой Польши». Как известно, КНП с самого начали была предназначена роль военизированного резерва Контрреволюции, который выступает вперёд в случае провала «тихого» варианта поэтапного свержения социализма. КНП был обещан свой «звеёдный час», и этот час наконец наступил. Первую внушительную демонстрацию своей силы КНП предприняла 11 ноября — в День независимости, когда по улицам Варшавы и некоторых других Городов продефилировали штурмовые отряды её «боевиков», показавших публике свою военную выправку.