Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг. - [17]

К 1980 г., таким образом, было не только в основном завершено формирование «командного состава» контрреволюции, созданы необходимые организационные структуры, но и расшатано — в той степени, какая была необходима, по мнению организаторов «операции Полония», — гражданское сознание значительных масс польских рабочих, других социальных групп трудящихся. Внешние и внутренние силы контрреволюции были готовы начать штурм социализма.

По команде свыше спровоцировать «стихийный общественный взрыв» было поручено банкам[45].

Как это произошло, сообщила в октябре 1980 г. газета «Нью-Йорк тайме»: «В прошлом году польское правительство наконец согласилось представить западным банкам более подробные данные об экономическом положении страны. Его просили дать эти сведения побыстрее в соответствии с достигнутыми соглашениями в целях укрепления доверия (банков). Польша пошла на это, чтобы обеспечить поступление новых кредитов для погашения долгов. Право на более активный контроль за делами в Польше дало банкам Запада возможность настаивать на внесении изменения в экономическую политику страны. Они поставили вопрос о срочном сокращении государственных субсидий на поддержание стабильных цен на продовольствие во имя увеличения запасов иностранной валюты.

Нажим, оказанный банками на последних переговорах о кредитах (начало 1980 г. — В. Т.), заставил Польшу принять решение о повышении розничных цен на мясо, что, в свою очередь, вызвало волну забастовок» (курсив мой. — В. Т.)[46].

В связи с началом забастовок в ПНР летом 1980 г. западногерманская «Франкфуртер альгемайне цайтунг» патетически восклицала: «…начался исторический эксперимент. Проверяется, верен ли тезис о том, что можно добиться изменения коммунистической системы путём мирного сближения Запада с Востоком. Ибо именно эта идея была и остаётся идеологическим обоснованием той политики, которая проводится Западом вот уже 10 лет… На примере Польши станет ясным, чего стоят хельсинкские договорённости… Сближения было более чем достаточно, теперь на очереди долгожданные перемены!»

Итак, пусковой механизм дестабилизации Польши был включён. Начался обратный отсчёт времени: «три… два… один…» Но обязательно ли этот механизм должен был сработать? А если да, то так ли уж неотвратимо это должно было привести Польшу к общественным катаклизмам той силы и того масштаба, на которые рассчитывали в Белом доме, в правящих кругах всего Запада?

«Солидарность»: путь в ничто

Запущенный механизм перевода «операции Полония» в её завершающую стадию сработал в положенное время. В июле 1980 г. в ряде польских городов прошла первая волна массовых забастовок. Потенциальная опасность контрреволюции, её попыток реставрации капиталистических порядков, всегда существующая в классово разделённом мире, превратилась для социалистической Польши в разрушительную реальность.

Такой драматический поворот событий лета 1980 г., конечно, не был, да и не мог быть, лишь результатом действий, пусть самых энергичных и сконцентрированных, внешних сил. Империализм давно уже перестал быть всемогущим. Своими перманентными и настойчивыми подрывными акциями он ещё способен осложнить строительство нового общества, но не в состоянии прервать его. Зловещий образ всесильного сеятеля плевел, который полными пригоршнями разбрасывает семена контрреволюционных сорняков где и когда ему заблагорассудится, и они, дружно прорастая, заглушают все, что уже возделано на социалистических нивах, сегодня явно устарел.

Угроза социализму, реальная опасность контрреволюции может возникнуть и возникает, как показывает исторический опыт, лишь там и тогда, где и когда акции империализма «совмещаются» с серьёзными и длительными ошибками во внутренней политике стран, против которых эти акции направлены. Эти ошибки, волюнтаристски нарушающие закономерности движения и развития нового социального строя, постепенно накапливаясь и распространяясь на все сферы общественной жизни, вызывают серьёзные деформации. Так в условиях, когда страна ещё не завершила основных задач переходного периода от капитализма к социализму и в её социально-классовой структуре сохраняются буржуазные и мелкобуржуазные группы и слои, возникают предпосылки для масштабных общественных кризисов, охватывающих одновременно экономику, социально-политическую жизнь и общественное сознание. Именно это и случилось в Польше.

Разумеется, полосы кризисного развития в социалистической стране хотя и возможны, но не фатальны. Ныне только противоречия, бездумно предоставленные самим себе или волюнтаристски игнорируемые, из движущей силы развития нового общества превращаются в его тормоз. Ведь в обществе, управляемом сознательно, — а именно таков социализм, — субъективный фактор приобретает решающее значение. В наше время, когда новый строй уже проложил маршруты движения к будущему, когда общезначимые закономерности социалистического созидания уже открыты, проверены на практике и обобщены, корни срывов и деформаций в процессе строительства социализма следует искать прежде всего в субъективном факторе, а не в спасительных «объективных причинах» и «неблагоприятных условиях».