Тонда не глядит на него, даже теперь - нет.
"Возвращайся, - говорит он, - и доверяй самому первому, кто позовёт тебя по имени: на него можно будет положиться. И ещё одно, прежде чем я пойду, последнее! Посетишь ли ты мою могилу - это неважно. Я знаю, что ты обо мне думаешь, - это важнее".
Медленно поднимает Тонда руку на прощание. Затем он растворяется в тумане - не повернув головы, он исчезает.
"Тонда! - кричит Крабат ему вслед. - Не уходи, Тонда! Не уходи от меня!"
Он выкрикивает это из самой глубины души - и внезапно слышит: "Крабат!", - кто-то зовёт его. "Проснись, Крабат, проснись!"
Михал и Юро стояли у нар Крабата, они склонились над ним. Крабат не знал, снится ли ему ещё всё это или он уже проснулся.
- Кто меня позвал? - спросил он.
- Мы, - сказал Юро. - Ты бы слышал, как ты кричал во сне!
- Я? - спросил Крабат.
- Хуже некуда было, - Михал ухватил его за руку. - У тебя жар?
- Нет, - сказал Крабат. - Просто сон... - и следом он спешно прибавил: - Кто из вас позвал меня по имени первым? Скажите мне, я должен это знать!
Михал и Юро заявили, что даже не знают, на это они не обратили внимания.
- Но в следующий раз, - заметил Юро, - мы посчитаемся на пуговицах, кому тебя будить - и тогда не будет потом сомнений.
Крабат твёрдо уверился в том, что это точно Михал первым позвал его. Юро, конечно, был хорошим парнем, добродушным до мозга костей, вот только придурком. Тонда, когда они разговаривали друг с другом во сне, мог лишь Михала иметь в виду. Отныне Крабат обращался к тому, когда бы ни потребовался совет или ответ на вопрос.
Михал не разочаровывал его никогда, всегда был готов подсказать ему в любом деле. Только однажды, когда Крабат завёл разговор о Тонде, Михал остановил его.
- Мёртвые мертвы, - сказал он. - Они не станут вновь живыми, если говорить о них.
Михал был кое в чём похож на Тонду. Крабат подозревал, что он тайно поддерживал нового ученика, потому что время от времени видел, как Михал стоял рядом с Витко и разговаривал с ним - как Тонда прошлой зимой иногда разговаривал с Крабатом и помогал ему.
Юро тоже на свой лад заботился о новичке, постоянно пичкая его какой-нибудь едой. "Ешь давай, мальчуган, ешь давай, сколько поместится, тогда будешь большой и сильный и нагуляешь жирок на боках!"
На следующую неделю после Сретения они начали работы в лесу.
Шесть парней, включая Крабата, должны были притащить брёвна, которые в прошлом году нарубили и сложили в лесу штабелями, на мельницу. При глубоком снеге это была нелёгкая задача. Чтобы прокопаться к площадке для дров, им потребовалась целая неделя - и это несмотря на то, что Михал и Мертен рьяно взялись за дело.
Андруш, казалось, мало понимал такое рвение. Он делал ровно столько, сколько требовалось, чтобы согреться.
"Кто за работой мёрзнет, тот осёл, - пояснял он, - а кто потеет - тот ишак".
В полуденное время в эти февральские дни было так тепло, что парни возвращались из леса с промокшими ногами. Когда по вечерам они приходили домой, им приходилось обильно смазывать сапоги жиром, а после разминать кулаками, чтобы кожа оставалась гибкой, иначе за ночь, пока сапоги для просушки висели над печью, она бы закаменела.
Все выполняли эту муторную работу сами - кроме Лышко, который прицепился к Витко и заставлял этим заняться его. Когда Михал заметил, он в присутствии других парней призвал Лышко к ответу.
На Лышко это не слишком произвело впечатление.
- Ну и что с того? - недолго думая заявил он. - Сапоги намокают - а ученики здесь для того, чтоб работали.
- Не на тебя! - сказал Михал.
- Ах вот что! - возразил ему Лышко. - Ты суёшь свой нос в вещи, которые тебя не касаются. Ты тут разве старший подмастерье?
- Нет, - вынужден был признать Михал. - Но полагаю, что Ханцо на меня не обидится, если я всё же скажу тебе впредь разминать свои сапоги самому, Лышко. Иначе может статься, что ты наживёшь неприятности - и ни один человек не посмеет меня упрекнуть, что я тебя не предупреждал.
Неприятности скоро нажил не Лышко.
Вечером следующей пятницы, когда парни в облике воронов расселись на шесте в Чёрной комнате, Мастер объявил им: до его ушей дошло, что один из них тайком протягивает руку помощи новому ученику и незаконно облегчает ему работу, это заслуживает наказания. Затем он повернулся к Михалу.
- С чего это ты помогаешь мальчишке - отвечай!
- Потому что мне жаль его, Мастер. Работа, которую ты с него требуешь, слишком тяжела для него.
- Ты находишь?
- Да, - сказал Михал.
- Тогда послушай теперь меня хорошенько!
Мельник вскочил и оперся руками о Корактор, перегнувшись через него.
- Что я с кого требую или не требую, не твоё собачье дело! Ты забыл, что я Мастер? Что я приказываю, то приказываю, и на этом баста! Я преподам тебе один урок, который ты будешь помнить до конца своих дней! Вон отсюда, все остальные!
Он выгнал мукомолов из комнаты и заперся с Михалом.
Парни в тревоге убрались в свои постели. Они полночи слышали ужасный визг и карканье в доме - затем Михал, шатаясь, поднялся по лестнице, бледный и смятённый.
- Что он с тобой сделал? - хотел узнать Мертен.
Михал обессилено отмахнулся.
- Оставьте меня, прошу вас!
