Кожное лекарство - [21]

— Вашу ж мать, — прошептал Пит Оланд. — Вы когда-нибудь такое видели?

— Индейцы, — произнёс Сэмми. — Это точно индейцы из Пайка.

Кейб подумал, что он, скорей всего, прав.

Чероки и крики, чокто и чикасо.

Не в первый раз индейские отряды, войдя во вкус кровавой бойни, решили вернуться к своим жестоким корням.

— Не люблю этих ублюдочных янки, но это… — продолжил Сэмми. — Господь милосердный! Какие могут быть для такого причины?! Вот скажи мне, какие?! Грёбаные индейцы! Цивилизованные племена, мать их!

Кейб приказал всем взять себя в руки.

Эти люди умерли жестокой и страшной смертью. Но они уже умерли. И ничего с этим не поделать.

Он приказал своим парням обшарить одежду, накидки и рюкзаки погибших. Им пригодится любая еда и оружие. Кто бы ни убил этих людей, винтовки Энфилд он оставил нетронутыми.

Кейб понимал, что если его небольшой отряд хорошо вооружится, то они смогут пробраться к отступающим войскам конфедератов. Таков был план.

Только ему не суждено было свершиться.

Пока они с брезгливостью ворочали трупы, их окружило войско кавалерии янки, затягиваясь вокруг четвёрки солдат Конфедерации, как петля виселицы.

Никакого спасения.

Никакой пощады.

Ничего.

Кейб через многое прошёл за свою жизнь… Но быть застигнутым врасплох, грабящим трупы, как какой-то упырь…

Это был конец.

Янки спешились. Они тоже были грязными, измотанными войной и жестокостью, в изодранных мундирах, но в сравнении с Кейбом и его людьми выглядели довольно неплохо.

Солдаты янки заволновались, когда увидели состояние тел своих павших товарищей. Сержантам пришлось буквально удерживать своих подчинённых. Они напоминали свору диких бешеных собак, окруживших южан.

Сквозь ряды протиснулся офицер.

Высокий, жилистый лейтенант в синем мундире и форменной шляпе, с висящей на боку, ловящей последние отблески заходящего солнца шпаге. Его лицо было словно высечено из мрамора, и на нём, как две шаровые молнии, горели глаза.

Он обошёл груду погибших янки. Перевернул одного из них носком блестящего чёрного сапога. На лице не отразилось никаких эмоций, только изогнулась левая бровь и зубы обнажились в жуткой ухмылке.

Кейб знал, что должен разрядить обстановку и сгладить неприятную ситуацию.

— Капрал Тайлер Кейб, Второй конно-стрелковый арканзасский полк, сэр.

Лейтенант тоже представился. Джексон Диркер, пятьдесят девятый иллинойский.

От стали в его голосе и выправки у Кейба кровь застыла в жилах. Перед ним стоял несомненно уважаемый руководитель и прекрасный солдат… Но ещё перед собой Тайлер видел человека жестокого, несмотря на внешнее безразличие и равнодушие. Человека с дикой, необузданной аурой, которая кипела в этих кристально-голубых глазах, словно готовая пожрать плоть и кости кислота.

— Сэр, мы… Мы нашли эти тела уже в подобном состоянии. Наш отряд оказался отрезан от основного войска у Пи Ридж, и со вчерашнего дня мы плутаем в лесу. Мои люди не видели нормальной еды уже несколько дней, — пояснил Кейб.

Его голос дрожал и прерывался, потому что… Чёрт, Кейб прекрасно понимал, насколько хреново всё выглядит.

— Мы просто хотели отыскать среди этих… этих погибших… еду и оружие, необходимое нам для выживания.

Солдаты Союза дрожали от неконтролируемой, еле сдерживаемой ярости.

Малыш Вилли начал бормотать какую-то чушь, которую никто не мог понять, и дородный сержант с ирландским акцентом сказал ему закрыть свой грязный бунтарский рот сию минуту. Но Малыш Вилли свихнулся, затерялся в своём придуманном мире грёз и продолжал бредить, выбрав весьма неподходящий момент для того, чтобы хвастаться, скольких янки из Второго полка он убил.

Сержант издал полный боли хрип, выхватил армейский кольт и выстрелил Малышу Вилли прямо в голову. Череп Малыша Вилли разлетелся на куски, как стеклянная ваза; мозги оказались на траве, а сам он упал, как срубленное дерево.

Кейб и его товарищи начали кричать и вопить, но янки быстро их одолели. Кейба ударили прикладом винтовки в висок, и он упал наземь, а с Сэмми и Пита сорвали рубашки и привязали к деревьям.

Диркер вернулся от своего скакуна с хлыстом в руке, напоминавшим свернувшуюся кольцами злобную ядовитую гремучую змею.

— Расхитители могил, осквернители трупов, — неожиданно тихим голосом произнёс он. — Убийство человека — это одно… Но подобное изуродование… Что-то подобное…

Кнут рассёк воздух, его витая плеть свернулась и развернулась, разматываясь…

И тогда Диркер дал волю чувствам.

Хлыст упал на голую спину Пита и Сэмми, оставляя на теле кровоточащие алые глубокие раны.

Диркер продолжал взмахивать кнутом, пока оба мужчины не перестали кричать и не обмякли, а спины их не превратились в кровавые куски мяса.

С последним их криком Кейб пришёл в себя и бросился на стоящих неподалёку двух янки, пытаясь добраться до Диркера, но спустя пару мгновений лицо обожгло страшной болью — удар кнута пришёлся на лицо, заставляя мужчину от боли свалиться на колени. Плеть вгрызлась в его щёки и скулы, раскроила нос.

Кейб упал и практически потерял сознание, а плеть всё продолжала и продолжала его стегать.

Следующее, что Кейб помнил, это переправа с сотней других солдат Конфедерации. Они направлялись к реке Миссиссипи, где их всех погрузили на сгнивающие старые пароходы. Солдат определили на нижнюю палубу, где всю следующую неделю они прожили в холоде, голоде и мрачной тишине, пытаясь урвать частички сна на кучах каменного угля.