Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры - [160]

Однажды вы сказали, что ваша комедия – синяя, как ночь, а не черная. В чем для вас разница между этими двумя оттенками?

Я никогда не терял надежду, я никогда не был безутешен, но у меня бывали очень плохие дни. И я чувствую, что мне нужно отражать это в своей комедии. Мне нужно показать, что герои могут быть в отчаянии, но при этом не на грани суицида. Они могут испытывать ужасную боль и уныние, но все равно делать следующий шаг, все равно продолжать двигаться вперед. Синий, как ночь, получается от тонкого мазка. Это не непроглядно черный. Это цвет тьмы перед закатом. Или сразу после того, как свет пробивается на рассвете.

С чего начинается ваш творческий процесс? С идеи или героев?

Герои – это самое важное. Если ты талантлив, ты придумаешь идею для своих героев. Ты найдешь хорошую историю. Но начинаешь ты с героев. Со всем, что я делал, я начинал с героев. Я узнаю, что они хотят, что им нужно. Куда им нужно прийти и как им этого достичь. Я слушаю их. Нельзя, чтобы у вас ничего не было, кроме экшна.

Какие герои вас вдохновили, прежде чем вы начали писать «Продюсеров»?

Работу над «Продюсерами» я начал с маленькой гусеницы, которая превратилась в прекрасную бабочку: маленького бухгалтера с мечтами о такой славе! Танцовщицы, огни прожекторов, кулисы поднимаются и опускаются, и оркестр, играющий трели в оркестровой яме! Мог ли Лео Блум (которого играет Джин Уайлдер) и правда жить этой жизнью славы и острых ощущений? Вот о чем я думал. Поэтому я сделал этого персонажа, этого бухгалтера, безумно любящим театр. Дальше я знал, что мне нужен был продюсер, достойный порицания продюсер, – парень, который трахает пожилых дам ради работы, просто чтобы найти достаточно денег, чтобы остаться в шоу-бизнесе. Зеро Мостел прекрасно исполнил эту роль.

На мой взгляд, персонаж Зеро, Макс Бялысток, олицетворяет Ид (Ид – бессознательная часть человеческой психики по Фрейду. – Прим. ред.). Он – животное начало. Лео Блум в исполнение Джина Уайлдера был духовным персонажем. Он был Эго. Ему были присущи более пронзительно трогательные качества. В конце концов оба персонажа пришли к осознанию, что им не так нужны были деньги, как они были нужны друг другу. Им нужна была радость от совместной работы.

Звучит почти как комбинация высокого и низменного, о которой вы говорили ранее.

Именно так и есть, на мой взгляд. Это комбинация, которая меня всегда завораживала.

Правда ли, что вы написали героя Зеро Мостела на основе человека, с которым вы были знакомы?

Правда. Я на него работал. Он был продюсером. Он устраивал представления. На одном шоу я делал практически все, что только можно было: я был помощником режиссера, ассистентом продюсера, я даже был одним из актеров. Это была в начале 1940-х. Пьеса называлась «Разные комнаты», и она была о театральной постановке. Я играл персонажа по имени Скуп Дейвис, и у меня была одна реплика, открывающая реплика. Я выбегал на сцену и кричал: «Мы сделали это! Мы создали хит! Это самая лучшая вещь со времен платных туалетов!» Так я начинал пьесу.

Я раскладывал рекламные листовки в барбершопах для этого продюсера. Я не могу сказать вам его имя, потому что у него есть внуки, и я не хочу, чтобы они знали, что он трахнул много пожилых дам. Но персонаж был основан на реальном человеке. В фильме есть реплика, которую я взял из настоящей жизни, и это абсолютная правда. Я слышал, как он ее произносит. В фильме Зеро Мостел говорит пожилой даме: «Выпишите чек на название проекта “Наличные”». И она говорит: «“Наличные”? Это смешное название для пьесы». И он отвечает: «Не смешнее, чем “Продавец льда грядет”». Я взял это из реальной жизни.

То есть вы были актером в этой постановке?

О, да. Я был артистом много лет, я был таммлером на курорте в горах Катскилл. Таммлер – это артист, который делает все. Он рассказывает шутки, поет, носится как сумасшедший. Я начал работать на курорте Катскилл, когда мне было 17. Я участвовал в нескольких представлениях шесть дней в неделю. И когда мы не были на сцене, мы были заняты тем, что пытались зазвать гостей на следующее шоу.

Как опыт исполнителя помог вам писать комедию?

Он научил меня использовать каждую секунду. Это такая очень уличная мудрость. Дэнни [Саймон] и Нил [Саймон] были такими. Они были парнями улиц. Они извлекали пользу из каждой секунды и каждой шутки в их распоряжении. Нил Саймон ни разу не забыл ни одной шутки. Как-то Нил сказал, что он ни разу не забывал ничего из того, что он слышал, если это кого-то рассмешило, неважно, он написал эту шутку или нет. Просто такая у него была память. Ему не нужно было воровать шутки, он был чертовски талантлив. Но он никогда ничего не забывал, и таким и нужно быть.

Еще за время, проведенное на курорте Катскилла, я узнал, что нельзя бояться рисковать. Бросаться навстречу неизведанному, не зная, где приземлишься. Решаться на невероятные прыжки в неизвестность, которые с легкостью могли бы оставить меня в луже собственной крови.

Но лучшим, что я узнал, было то, что мне не нужно всю жизнь толкать тележки с блузками в Швейном квартале Манхэттена. Мой дядя Джек был большой шишкой в отделе железнодорожной службы на Пенсильванском вокзал Нью-Йорка, и он устроил меня на работу на пару часов в день в период рождественских каникул. Я терпеть не мог эту работу. И после Катскилла я понял, что у меня был выбор. Мне не обязательно было оставаться на работе в Швейном квартале. Это честный труд, но там так воняло несвежим кофе. Я всегда из-за этого ненавидел кофе. Я не мог там оставаться. Мне нужно было сбежать.