Ковыль-трава на Куликовом поле - [8]

Теперь текст Краткой повести реконструирован на основе сохранившихся выписок Троицкой летописи[26]. Рассказ восстановлен и путем использования летописного аналога этого произведения из так называемой Симеоновской летописи (список второй четверти XV века). Важное заключение историков: автор Краткой летописной повести, изложенной в Своде 1408 года, «воспользовался уже существовавшими в его время несколькими письменными источниками, посвященными Куликовской битве»[27].

Пространная летописная повесть — более обширное произведение, примерно в пять раз превышающее объем Краткой повести, которая почти полностью в него вошла. В ней обнаруживаются новые важные подробности не только о самой битве, но и о предшествовавших ей и последующих событиях. Некоторые из них отмечаются только в данном тексте и оцениваются как «вполне достоверные»[28]. По структуре, последовательности изложения событий это столь же стройное произведение, как и Краткая летописная повесть.

Здесь много церковно-религиозной риторики. Постоянно подчеркивается мудрость бога, активно вмешивающегося в земные, в том числе военные, события. Роль помощи русскому войску «свыше» подчеркивается до такой степени, что их собственные инициативы и действия как бы отступают на второй план. Но в целом общая картина эпохи Куликовской битвы представлена довольно ярко и выразительно.

Пространная повесть известна в Софийской I и Новгородской IV летописях (списки 70-х годов XV века) и восходит к своду 1423 года. Некоторые ученые относят возникновение повести к еще более раннему времени: она могла появиться «через год-два после славной победы»[29].

«Сказание о Мамаевом побоище» — главный, наиболее крупный памятник Куликовского цикла. Оно дошло до нас в большом количестве списков. Самый древний из них относится к началу XVI века. Наиболее близким к первоначальному и несохранившемуся оригиналу произведения современные историки считают так называемую Основную редакцию «Сказания». Затем следуют Летописная (входящая в Вологодско-Пермскую летопись), Киприановская (Никоновская летопись) и Распространенная редакции.

«Сказание» — наиболее полный рассказ, охватывающий в целом эпоху Куликовской битвы: от начала подготовки Мамаем нашествия до его разгрома и появления на горизонте Руси новой угрозы — хана Тохтамыша. Подробно описываются военно-политическая обстановка накануне сражения, мобилизация русского войска, путь его движения к Куликову полю.

Наиболее яркие страницы «Сказания» посвящены захватывающему рассказу о самой битве, в котором события разворачиваются с точностью до одного часа. Только здесь упоминаются имена и действия многих участников сражения. Из этого произведения мы узнаем много новых фактов, складывающихся в единую многокрасочную картину. Блестяще владея жанром исторического повествования, автор переходит от описания деталей к их обобщению, широко использует прямую речь действующих лиц, цитирует тексты посланий и т. д. Церковно-религиозная риторика занимает обширное место в «Сказании». Особенно ее много в Киприановской редакции, все время подчеркивающей активное участие митрополита Киприана в событиях эпохи Куликовской битвы, что, как считают историки, не соответствовало действительности. Именно это постоянное, часто назойливое церковное витийство вызвало протест В. Г. Белинского. Он считал, что в «Сказании» «нет ни тени, ни признака поэзии: это скорее памятник даже не красноречия, а простодушной риторики того времени, которой вся хитрость состояла в беспрестанных применениях к Библии и выписок текстов из нее»[30].

Однако за религиозными наслоениями нельзя не видеть главный план «Сказания», ярко и образно повествующего о великом событии нашей истории. Церковная риторика не имеет здесь определяющего значения: она не способна затушевать роль активных, решительных действий самих героев сражения. Кроме того, ее характер меняется: автор все чаще обращается к религиозным и историческим личностям Древней Руси — митрополиту Петру, Борису и Глебу, Ярославу Мудрому, Александру Невскому и другим своим соотечественникам. Он постоянно подчеркивает национальный характер победы на Куликовом поле. Большинство историков и литературоведов справедливо рассматривают «Сказание о Мамаевом побоище» как одно из наиболее интересных и значительных историко-литературных памятников Древней Руси.

Диапазон датировки этого произведения очень велик: от 90-х годов XIV века до начала XVI века. Наличие в «Сказании» многих новых фактических подробностей свидетельствует, как считают некоторые ученые, о его создании вскоре после событий 1380 года. Знаток памятников Куликовского цикла А. А. Шахматов полагал, что в основу «Сказания» положен не дошедший до нас текст «Слова о Мамаевом побоище», созданного не позднее конца XIV века[31]. В это время еще были живы многие участники сражения.

Историк-литературовед Л. А. Дмитриев считает: «…есть основания утверждать, что в большинстве подробностей и деталей «Сказания» исторического характера, не имеющих соответствий в Пространной летописи, перед нами не вымыслы, а отражение фактов, не зафиксированных в других источниках»