Ковыль-трава на Куликовом поле - [39]
Осыпав русские полки тысячами стрел, ордынцы нанесли свой первый страшный удар. Как здесь не вспомнить слова Н. В. Гоголя: «Азиатское нападение более всего страшно силой первого порыва», чтобы «противостоять ему и продлить битву… нужно было иметь нечеловеческую храбрость и крепость духа». «Нападения их были производимы с таким ужасным криком: многочисленная масса их летела так густо и с такой силой на лошадях бешеных, почти диких, как будто бы была сброшена с крутого утеса и не в состоянии была сама удержать бег; узкий, почти пропадающий меж пухлых щек глаз был быстр и верен; в одно мгновение они могли давать столько изменений ходу битвы, так быстро могли рассыпаться и исчезнуть из виду, так скоро собраться в кучи, так метко высылать летучий лес стрел… и все это сопровождая таким диким оглушительным криком, что вряд ли мог сыскаться предводитель, чей глаз не разбежался бы и голова не закружилась в битве с ними»[156].
И все же русское войско сдержало первый страшный натиск ордынцев.
Первый удар был смягчен стойкостью сторожевого и передового полков, которые были смяты, но все же оградили главный фронт. Под Великим князем убили одного коня, затем другого. Изнемогая под ударами, он отступил к Большому полку. Напряжение битвы нарастало. Мамай пытался прорвать центр русского войска. «И был шум и гром великий от треска копий и ударов мечей, так что нельзя было в этот горестный час оглядеть никак это свирепое побоище. Ибо в один только час, в мгновение ока, сколько тысяч погибло душ человеческих, созданий божьих!»[157]
Открытое пространство Поля не могло вместить всех сошедшихся сюда воинов. Задние ряды напирали на передние. «И погибали не только от оружия, но и многие сами себя убивали, и под копытами конскими умирали, и задыхались от великой тесноты…»[158]
Нет ли противоречия в письменных источниках, где, с одной стороны, говорится, что поле битвы было «чистое и велико очень», а с другой — о великой тесноте во время сражения? Думается, что никакой ошибки здесь нет. Открытые участки Поля шириной в несколько километров, безусловно, можно оценить как «великие». Вместе с тем на отдельных участках Поля, в местах главных ударов, были сосредоточены огромные массы людей, что вызывало тесноту и давку.
В седьмом часу (около 12 часов 30 минут) еще твердо стоят русские полки, но уже «от сановитых мужей мнози побиени суть, богатыри же русскыа и воеводы, и удалые люди, аки древа дубравнаа, клонятся к земле под коньские копыта»[159]. Ударные группы ордынцев прорвались сквозь Большой полк. Они дважды подсекали черный великокняжеский стяг и убили стоявшего под ним Михаила Бренка. Сам Дмитрий Иванович, получив многочисленные удары, не в силах был больше биться. Он «склонился с побоища» и с трудом дошел до ближайшей дубравы.
К восьмому часу (около 13 часов 30 минут), изнемогая под натиском ордынцев, все еще удерживает позиции Большой полк. Князь Глеб Брянский и воевода Тимофей Васильевич здесь «храбрии и сильнии зело крепце бишеся и не даюсче татаром одолевати». На правом крыле князь Андрей Ольгердович не раз бросал свой полк в контратаку и ордынцев «многих избил, но не смеяше вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и яко вся сила татарская паде на средину и лежи, хотяху разорвати»[160].
Попытка прорвать центр русского войска на широком участке не удалась. Завязнув в глубоко эшелонированных построениях Большого полка, Мамай переносит главный удар на левое крыло русского войска. Здесь стояли храбрые белозерские дружины. С самого севера земли Русской пришли они на Куликово поле и все полегли в этот час, но отступив ни шагу.
Ордынцам все же удалось прорвать левый фланг русского войска. Дрогнули молодые новобранцы московского ополчения, которые, вероятно, стояли на стыке Большого полка и полка Левой руки. Некоторые из них не выдержали страшного напряжения битвы и начали отступать. В образовавшуюся брешь Мамай сразу бросил свои последние конные резервы.
Тогда Дмитрий Ольгердович с резервом «вступи на то место, где оторвался левый полк, и нападе с северяны и псковичи па большой полк татарский»[161]. Этот маневр на время укрепил левый фланг русского войска. Но он продолжал прогибаться и местами разрываться под ударами все новых волн ордынской конницы. В этот момент русские были прижаты к крутому откосу Непрядвы.
Кое-где ордынцам удалось, видимо, сбросить их в реку и, преследуя, перейти на ее левый берег. Найденные здесь стрелы-срезни подтверждают такое предположение. В этом случае становится ясным свидетельство «Сказания» о том, что после битвы трупы татар были найдены по обеим сторонам Непрядвы.
К девятому часу (около 14 часов 30 минут) единого фронта на левом фланге русских уже не существовало. «И было видно, как в одном месте русский за татарином гонится, а в другом — татарин русского настигает. Смешалось все и перепуталось…» — свидетельствует автор «Сказания о Мамаевом побоище». Чаша весов все больше склонялась в пользу Орды. Мамай уже торжествовал победу и ждал скорого о ней известия. Но весть пришла иная: о неизвестно откуда появившихся свежих силах русских, решивших исход сражения в их пользу.
Настоящий выпуск посвящен неолитическим культурам на территории Северной Евразии (быв. СССР). Выпуск разделен на две части («Неолит Юга» и «Неолит лесной полосы»), в которых излагается история изучения неолита в регионе, выделяются и характеризуются культуры или группы памятников, дается их периодизация. На примере отдельных памятников показываются условия залегания культурных слоев, выявляются материалы по культуре, быту, верованиям древнейшего населения. В выпуске приводится максимально полный список радиокарбоновых дат по неолиту разных регионов.
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.