Ковыль-трава на Куликовом поле - [37]
Видимо, над Куликовом полем в день битвы развевалось не одно общевойсковое знамя. Как бы то ни было, с этого момента Михаил Бренк становится как бы двойником Дмитрия Ивановича. Сам же Великий князь решает сражаться как простой воин в передовых частях. Примерно в это же время была организована засада: двоюродный брат Великого князя, князь Владимир Андреевич, и Дмитрий Боброк с отборными дружинами направляются «вверх по Дону» в Зеленую дубраву. Здесь затаились они почти до самого конца битвы.
Еще в конце прошлого века исследователи отмечали сложность точного определения боевого порядка русских полков на Куликовом поле[145]. Построение войска на Поле, согласно письменным источникам и традициям того времени, определяется следующим образом. Среди историков преобладает мнение об участии в битве пяти основных полков, расположенных в три линии. В первой линии находились сторожевой и передовой полки. Это войсковое подразделение возглавляли братья Дмитрий и Владимир Всеволодовичи. Здесь также были боярин Николай Васильевич Вельяминов с коломенцами и Семен Мелик со сторожевым отрядом.
Во второй, главной линии русского войска располагались Большой полк и полки Правой и Левой руки. Большой полк образовывали владимирские и суздальские дружины во главе с Глебом Брянским и Тимофеем Васильевичем — воеводой Великого князя. В полк Правой руки входили северские и новгородские войска под водительством Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Полк Левой руки возглавляли белозерские князья со своими и ярославскими дружинами. Последний рубеж образовывали: Засадный полк — за левым флангом — и, вероятно, общий резерв, расположенный за Большим полком.
При нанесении этой схемы расположения полков на карту Куликова поля допускались значительные погрешности, так как это осуществлялось обычно без учета топографии местности. На это обратил внимание историк А. Н. Кирпичников, отметив, что полки помещаются перед холмами, реками, долинами или на месте существовавших в эпоху битвы лесов. При этом, по его мнению, в традиционной схеме разбивки основной линии войска (на тело и два крыла) есть ошибки[146]. Оценивая ширину относительно ровного и безлесного участка поля в два с половиной — три километра он сузил фронт русского войска. По схеме А. Н. Кирпичникова, впереди находился один сторожевой полк. За ним в одну линию стояли передовой полк и полк Правой руки. В третьей линии находился полк Левой руки и Большой полк, за которым находился резерв.
Разделяя мнение А. Н. Кирпичникова о важности учета ландшафта местности, я не могу согласиться с расположением полка Правой руки впереди Большого полка. Ведь в письменных источниках ясно сказано, что эти воинские соединения располагались в одну линию. В разгар битвы, когда Большой полк с трудом сдерживал напор ордынцев, полк Правой руки с литовскими князьями мог продвинуться вперед, так как его дела шли успешнее. Но этого не было сделано, чтобы не нарушить единой линии основного фронта[147].
Приведенная в книге почвенно-растительная карта А. Л. Александровского показывает, что ширина наиболее удобного для битвы места достигала все же около четырех километров. При этом имеется в виду отрезок между верховьями балки Смолки и средним течением ручья Нижний Дубик. Располагаясь севернее, русские войска должны были все же полностью перекрыть участок более или менее открытого поля шириной не менее шести километров. Ведь неглубокие и малозалесенные отроги балок в этом районе не могли быть серьезным препятствием для фланговых прорывов ордынцев.
К третьему часу после восхода солнца (около 7 часов 30 минут) туман начал редеть. Раздались команды, и русское войско «неспешно» двинулось вперед, навстречу врагу…
Палеогеографические исследования позволяют восстановить ландшафт Куликова поля во время битвы. Это был типичный ландшафт лесостепной зоны Русской равнины. Сглаженный холмисто-увалистый рельеф правобережья Непрядвы, расчлененный довольно густой сетью балок, был примерно таким же, как и в настоящее время. Ранняя осень: еще по-летнему зелены перелески дубрав, опоясывающих, пересекающих и как бы сжимающих Поле. Здесь растут вековые дубы, вязы и липы. Кое-где видна уже желтеющая береза. Только начинают краснеть листья рябины с гроздьями спеющих ягод. По окраинам, опушкам дубрав — липовая поросль, орешник и кустарники. Побуревшая, выгоревшая за лето степь оживлялась только желтыми цветами кульбабы осенней и волнующимися от ветра ковылями. Пашня на пойме Непрядвы безлюдна: урожай хлеба уже собран и обмолочен. На стерне — стаи птиц…
Сквозь редеющую пелену тумана выглянуло солнце, осветило ряды русских полков. По свидетельству летописца, то воинство было светлым: блестели доспехи богатырей, белели одежды, которые по традиции на Руси одевали люди в торжественные, а иногда и в трагические моменты жизни. Навстречу им, с южной стороны Поля, медленно ползла темная туча ордынского войска.
Что это — символическое сопоставление в цвете добра и зла, плод воображения поздних интерпретаторов картины сражения? Современные специалисты по древнему вооружению считают, что этот образ мог иметь вполне реальные основания. Татары, испытывая недостаток в металле, часто использовали пропитанные смолой темные кожаные доспехи. Только богатые ордынцы имели кольчуги, остальные же отправлялись на войну без особой защиты тела, свидетельствует Гильон Боплан, видевший вооружение крымских татар XVII века. Обычное вооружение ордынца — сабля, кинжал, лук с колчаном и 20 стрелами, которыми он стрелял без промаха на 60–100 метров
Настоящий выпуск посвящен неолитическим культурам на территории Северной Евразии (быв. СССР). Выпуск разделен на две части («Неолит Юга» и «Неолит лесной полосы»), в которых излагается история изучения неолита в регионе, выделяются и характеризуются культуры или группы памятников, дается их периодизация. На примере отдельных памятников показываются условия залегания культурных слоев, выявляются материалы по культуре, быту, верованиям древнейшего населения. В выпуске приводится максимально полный список радиокарбоновых дат по неолиту разных регионов.
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.