Ковыль-трава на Куликовом поле - [27]
Эти различия могут пролить свет на некоторые причины перемещения степных племен. Продуктивность равнинных степей — годичный прирост растительной массы — значительно изменяется в направлении с севера на юг и с запада на восток. На севере зоны располагаются луговые степи, продуктивность которых в 2 или в 3 раза выше, чем в сухих степях и полупустынях на юге (см. табл.).
Именно продуктивность степей определяла направления сезонных перемещений стад. Летом они двигались на север, к обильным пастбищам луговой степи, зимой — на юг, к бедным сухим степям и полупустыням, где все же можно было найти подножный корм и спастись от холодов и снегов севера. Именно поэтому столица Золотой Орды была основана в низовьях Волги, в зоне сухих степей — исходном и конечном пункте сезонных кочевий.
Существенные различия в биологической продуктивности прослеживаются и в широтном направлении. В резко континентальных областях Центральной Азии распространены в основном низкопродуктивные сухие степи, полупустыни и пустыни. По мере движения на запад степи становятся все более продуктивными за счет лучшего их увлажнения атлантическими циклонами. В западной части степной зоны, на европейской части СССР, преобладают наиболее богатые (до 20 т/га в год) луговые и умеренно засушливые степи. Богатство пастбищ причерноморских равнин в значительной мере определяло стремление скотоводов-кочевников двигаться по степи в западном направлении.
Легенды об этих благодатных краях передавались из поколение в поколение, достигая глубинных районов Центральной Азии. Поход войск Чингис-хана в половецкую степь убедил монголо-татар в реальности этих преданий. Джучи — сыну Чингис-хана — персидский писатель Джузджани в сочинении «Насировы разделы» (1259–1260 годы) приписывает такие слова о половецкой (кыпчакской) земле: «Во всем мире не может быть земли приятнее той, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обильнее этих». Об этой стране, «обильной пастбищами зимой и летом», говорил и Ибн аль-Асир[87].
Отмеченные различия в продуктивности степей в северном, южном, западном и восточном направлениях сохранялись и в прошлом, хотя количественные показатели могли меняться. Границы степной зоны Северной Евразии установились в общих чертах около трех тысяч лет назад и в дальнейшем существенно не менялись.
Для полноты картины рассмотрим еще один фактор, действующий в системе «природа — общество». Речь идет о биологии человека, учет которой важен при решении сложных вопросов этой темы.
Напомним слова Н. Ф. Федорова, от философии которого, — выдвигающей на первый план активность совокупного человеческого разума, — нам не следует полностью отказываться, несмотря на имеющиеся у него неточности и противоречия. Он писал: «Из трех видов эволюции: неорганической (под- и пред-органической), органической (физиологической и психологической) и над-органической (культурной и социальной), ограничивать исторический процесс только последним (тогда как деятельность человеческая простирается и на первые два вида эволюции) есть крайний произвол…»[88] К близкому выводу приходят сейчас ученые, и в частности некоторые философы, мнение которых выразила Т. В. Карсаевская: «На современном уровне научного познания вряд ли приемлема абстрактная социологизация в понимании человеческого организма и тенденции его развития… Признание ведущей роли социального детерминирования во взаимодействии биологического и социального не исключает определенного обратного влияния биологических закономерностей па общественную жизнь»[89].
На это обычно возражают следующее: поскольку биологическая компонента человека стабильна, а социальная — развивается стремительно, то последняя полностью подчиняет себе первую. Однако вряд ли можно говорить о полной консервативности биологии Homo sapiens с момента его появления около 40 тысяч лет назад только на основе постоянства строения костной системы. С другой стороны, несомненная замедленность биологического развития может как раз являться важным тормозящим фактором, определяющим некоторые стороны социальной сферы.
Нельзя сказать, что наука уже овладела рычагами, способными разрешить это противоречие, выражающееся в накоплении груза мутаций, врожденных аномалий, генетических болезней, психофизиологических расстройств и т. д. «В настоящее время уже ясно, что попытки до предела «социологизировать» и, так сказать, «онаучить» жизнь потерпели неудачу. Человек как мыслящее и чувствующее существо еще раз доказал, насколько он сложнее тех сциентистских ограниченных представлений о нем, которые когда-либо создавались в прошлом, существуют в настоящем и, наверное, будут создаваться в будущем»[90].
Важнейшая функция всех жизненных форм на Земле заключается в стремлении к продолжению себя в потомстве. Этот всеобщий биологический закон, определяющий непрерывность существования видов, относится и к человеческому обществу. Реализация этой задачи в биологическом плане связана прежде всего с воспроизводством потомства, питанием родителей и подрастающего поколения. Для этого человеку всегда была необходима определенная территория Земли, откуда он черпал природные ресурсы главным образом для производства материальных благ.
