Ковен озера Шамплейн - [17]

Предложение звучало сомнительно, но выгода – многообещающе. Ладони вспотели от одной лишь мысли, что на свете вновь появится кто-то, на кого я могла бы положиться, как на Рэйчел в свое время. Я встряхнула головой и отрезвела: участи, к которой ее привела близость со мной, никто не заслуживал. Особенно Коул.

Языки пламени уничтожают, уничтожают, уничтожают.

– Ты всего лишь человек, Коул, – мягко прошептала я. – Весьма необычный человек, отрицать не стану, но ты даже понятия не имеешь, в какие неприятности я могу тебя втянуть. Ты ведь не знаешь всей истории и уж тем более не знаешь, смогу ли я помочь тебе. Я не самая выдающаяся ведьма, детектив, и вообще-то я направлялась в Сиэтл, так что нам не по пути и…

Стараясь не поднимать глаза на Коула, я быстро перехватила лямку своего рюкзака и потянулась под стол за скрипкой, чтобы сбежать, но молния на рюкзаке предательски затрещала. Из него посыпалось содержимое, завалив проход между столиками. Гастингс вздрогнул и наклонился за разлетевшимися картами Таро, выпавшими из шкатулки вместе со склянками и бельем.

– Я сама! – остановила я его, когда Коул поднес к лицу одну из позолоченных карт, вглядываясь в изображения веселого юнца, скачущего по холмам с узелком наперевес.

– Что это? – поинтересовался Коул, не выпуская карту.

Я обреченно выдохнула.

– Эта карта Дурака. Ее еще называют Шутом. Как видишь, карты никогда не ошибаются, – язвительно подметила я, и когда Коул повернул ко мне другую поднятую карту, то только подтвердил мои слова: – А это Верховная Жрица. Олицетворение тайн и ворожбы.

– Поразительно, – восхитился Коул, хотя о его восторге я лишь догадывалась, ведь он всегда говорил с одной интонацией, а выражение лица у него менялось только в моменты смущения. – А если я спрошу у них о твоем преследователе?

– Не смей!

Но Коул уже поднял следующую карту, и внутренности у меня скрутило.

– Можешь не объяснять, – тихо сказал Коул, садясь за стол с тремя картами, зажатыми между пальцев. – Я и сам вижу. Это дьявол.

Чудовище, чьи рога вились так высоко вверх, что почти выходили за край рисунка. На фоне скалящегося дьявола вопили белые фигуры в цепях, преклоняя колени, – низвергнутые души, навсегда заточенные в его власти. Ни одна карта не описала бы натуру Джулиана лучше, чем эта.

Воспользовавшись моим замешательством, Коул наклонился и собрал все мои вещи, а затем разложил их перед собой. Убедившись, что под столом не затерялась ни одна хитрая карта, он завороженно перетасовал их, оставив уже выбранные три лежать рубашками кверху.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась я, на что Коул перемешал колоду еще раз.

– Не знаю. Наверно, пытаюсь уговорить тебя.

Он остановился, взвешивая колоду Таро на ладони, и посмотрел куда-то мне в лоб, очевидно, чтобы изобразить зрительный контакт, который из-за синдрома Аспергера был для него ужасно сложным.

– Что будет, если ты поедешь в Сиэтл, как и планировала? – вдруг озвучил он и снял верхнюю карту, кладя ее рядом с моим барахлом.

Таро издавна служило развлечением даже для самых маленьких ведьм, потому что, податливые и честные, карты отвечали практически всем, кто взывал к их благосклонности. Коул же не воспринимал карты всерьез, поэтому даже не подозревал, что играл с магией, которая ластилась к его рукам, как котенок. И отвечала она ему предельно честно.

– Это… Башня? Что она означает?

Ничего хорошего.

Воздух затвердел в легких, и меня пригвоздило к стулу. Я молча уставилась на карты, переливающиеся в мягком свете ламп. Каменную башню на рисунке пожирало пламя: спасаясь и погибая, из нее сыпались, как опадающие листья, люди. Страх, отчаяние и разрушение.

– Это означает, что все будет, как я и задумывала, – невозмутимо солгала я, как делала уже много лет.

Коул подозрительно нахмурился, но придираться не стал и перевернул следующую карту.

– А если ты отправишься со мной в Бёрлингтон?

Юная дева в белоснежном одеянии, цепляющаяся за гриву льва, чья пасть была раскрыта в предостерегающем рыке, направленном против врагов. Прильнув к коленям девы, он служил ей, покладистый и верный.

– Это Сила.

– Хорошая карта?

– Очень.

– Тогда выбор очевиден. Сила точно выглядит привлекательнее, чем руины, – вынес свой вердикт Коул, с сомнением покосившись на отложенную карту Башни.

Я скрестила руки на груди, показывая свое недоверие.

– Это ничего не значит, мистер-Дельфийский-оракул. Ты ведь до этого дня наверняка считал, что Таро – просто еще одно неплохое имя для кота.

– Твоя правда, – смирился Коул и отодвинул колоду, интересуясь, что еще успело вывалиться из моего рюкзака. – А что насчет этих штук?

У Гастингса были тонкие пальцы, длиннее моих, наверное, раза в два, и потому он дотянулся до мешочка с рунами быстрее, чем я до его наглой физиономии.

– А ну лапы прочь! Это уж точно не для твоих ребяческих шалостей, – рявкнула я, шлепнув его по ладони, и Коул отпрянул, отреагировав на касание так же остро, как на удар током. – Сам за свое карманное зеркальце ткнул меня в землю лицом, а по чужой сумке бессовестно рыскать – это пожалуйста!

Не найдя, что противопоставить моему замечанию, Коул виновато потупился и выпустил мешочек из рук. Руны высыпались и застучали по поверхности стола. Я хлопнула себя ладонью по лицу.