Ковчег - [40]

Поодаль, возле растянувшегося на диване Музыканта, суетились Женщина и Поэт. Музыкант то стонал, то сморкался в руку, то задумчиво потирал ладони. На полу валялись осколки разбитой вазы.

Занудин остановился на полпути лестничного спуска и, облокотившись на перила, наблюдал сверху за происходящим в холле.

Бутылка в руках Панков опустела. Джесси взял со стола следующую, откупорил. Сделав несколько глотков, передал Вашасу.

— Лихо ты из Музыканта овоща оформил — бац! — и башка чуть не надвое, — светился от удовольствия Джесси.

— Да-да-да-да, — пулеметом затрещал Факки, получая по очереди портвейн. — Я тоже в восторге, Сад!

Сад Вашас, покачиваясь, присел за стол и устало погрузил голову на руки. Джесси и Факки ненадолго умолкли.

— Батюшки, куда катимся… хулиган, бесстыдник… — склонившись у изголовья Музыканта, причитала сердобольная Женщина.

Поэт озабоченно таращил глаза. Музыкант снова высморкался и застыл без движения.

Занудин оторвался от перил и, расправив плечи, не спеша спустился в холл ― хотя и сам толком не знал, на что рассчитывал этим своим непродуманным появлением.

— Ну а это чего за хрен с горы? — поднял взгляд на Занудина Сад Вашас.

— Да так, пентюх один, — оживился Джесси, загадочно пританцовывая на месте.

— Мы его тоже в струне держим, — горделиво объявил Факки.

— А-а, это ты, Занудин… — отозвался с дивана Музыкант. — Видишь?! Третируют наше поколение, брат, третируют…

— Вы уж вернулись бы в комнату, — озабоченным тоном заметила Женщина.

Ввиду всеобщего внимания к своей нехитрой персоне Занудин несколько воодушевился.

— Думал вот позавтракать, — громко заговорил он, уронив руки в карманы и небрежно разглядывая потолок.

— Завтрак, как видите, отменяется, — отозвался Поэт.

— Ну, портвейна хоть хлобыстну…

Насвистывая себе под нос, Занудин подчеркнуто уверенным шагом приблизился к столу. По счастью, никто не обратил внимания, как дрожал его подбородок… Бутылки, стоявшие на столе, из принципа заслонили тощими телами Джесси и Факки.

— Вали, Зануда, отсюда! Не въезжаешь? У панков сегодня праздник! А всякая гопота пропердлая, типа тебя, к портвейну не допускается и праздник своим присутствием только портит!

Выслушав оскорбления, Занудин с минуту бездействовал. Затем — набрав полную грудь воздуха — изловчился и, вырвав из руки Факки бутылку, принялся расплескивать портвейн на Панков.

— Наших бьют, — растерянно пробормотал Джесси…

И вот тут-то началось!

Сад Вашас выхватил из-под себя стул и, размахнувшись над головой, запустил им в Занудина. Тот увернулся и тем же макаром послал стул обратно. Джесси и Факки тоже метнули по стулу. Вашас кинул нераспечатанную бутылку портвейна, которая со свистом пролетела у самого виска Занудина и разбилась о стену. Оттесненный к горке, щедро заставленной редкой посудой, Занудин пустил в ход тарелки, бокалы, салатницы, заварочные чайники…

Окружение Музыканта поспешно ретировалось, зато сам Музыкант приятно удивил — как ни в чем не бывало соскочил с дивана и, матерно разоряясь, самоотверженно встал на сторону Занудина. Силы даже не уравнялись, но шансы дать достойный отпор определенно возросли ― и побоище продолжилось с новым ожесточением. Музыкант испускал несуразные воинственные кличи. Панки с их ирокезами и немытыми физиономиями были похожи на краснокожих, ступивших на тропу войны с бледнолицыми. Стулья, посуда, бутылки, пепельницы летали и туда, и сюда. В холле царил несусветный грохот, ор, вой, звон бьющегося стекла.

Спустя какое-то время стороны понесли наконец неизбежные потери. Музыкант ловко подбил блюдцем глаз Факки, и тот, с очевидными затруднениями ориентируясь в пространстве, забрался под стол. С Занудиным вышло еще чище. В момент, когда он выкрикивал, подражая Музыканту, какое-то очередное ругательство в адрес Панков — стул, запущенный Садом Вашасом, тяжело пропахав по воздуху, ножкой въехал в его разинутый настежь рот. Вот уж чистая правда, что прибегать к подмоге луженого горла в истерии драки — себе дороже. Занудина, оборванного на полуслове, как косой скосило. Болезненное харканье эхом пронеслось по холлу. Схватка неожиданно затихла. Запыхавшиеся вояки как по сигналу обступили корчащегося на полу Занудина и с застенчивым интересом разглядывали его муки. Даже Факки проворно выкатился из-под стола и, уставившись на Занудина, часто заморгал расфиолетившимся глазом.

Музыкант, почесывая затылок, случайно катнул ногой валявшуюся на полу, единственно уцелевшую бутылку портвейна.

— Мир, что ли?.. — в вопросительной тональности предположил Джесси, поглядывая то на бутылку, то на призадумавшегося Музыканта.

Сад Вашас, выступив вперед, подхватил портвейн, откупорил, жестом предложил распить и пустил выпивку по кругу. По глотку сделали Джесси и Музыкант. Плотно приложился Факки. Занудин в ответ на протянутую бутылку, отплевываясь клейкой красной слюной, отрицательно замычал.

— Не хочет, смотри-ка, уже, — сердито буркнул себе под нос Факки. Бутылка вернулась к Вашасу.

Музыкант все в той же задумчивости окинул взглядом разгромленный холл.

— Ты, парень, сумасшедший какой-то, ей-богу, — обратился он к Саду Вашасу. — С твоей глупой задиристости все началось! Старик-то нам задаст…