Ковчег - [37]

Видения померкли…

Абрикос по-прежнему находился возле меня и выжидающе молчал.

«О господи, что это было?!» — завопил я, не в силах совладать с проснувшейся внутри меня бурей.

«Просто ты смог увидеть», — ответил Абрикос.

В следующее мгновение он вновь обтек жадными языками пламени, как в самом начале нашей необъяснимой встречи. Огонь потянулся ко мне. Я ощутил нестерпимый жар и онемел от ужаса. Но вот пламя стало затухать, вскоре погасло вовсе — Абрикос исчез… Снова ни тепла, ни холода, ни света, ни звуков… ничего. Я проснулся.

Занудин закончил свой рассказ. Нахмурившись, он не сводил взгляда с Занудина-маленького.

— Ну, в общем-то, я, у-ху-ху, умею толковать сны… Абрикос — это обманутые надежды, разочарование и печаль. Дикие звери на примере твоего мамонта означают берегись ловушки. Ожог — к длительному воздержанию от половых связей…

— Да причем тут половые связи!! — обрушил беспомощно-визгливый гнев на своего ангела-хранителя Занудин. — Ты считаешь, я это хотел от тебя услышать?!

Занудин-маленький кротко улыбнулся.

— Всего лишь показал тебе, что тоже могу неуместно иронизировать. Уже забыл, как ты выделывался десять минут назад?

Занудин насупился. Встал и принялся молча бродить по палате.

— Это была Анфилада Жизней…

— Что?.. — резко обернулся Занудин на тихие слова ангела-хранителя.

— Анфилада Жизней, — повторил Занудин-маленький.

— Да, да, я слышу. Анфилада жизней. И-и… дальше?! Объясни так, чтоб было понятно.

С осовелым прищуром Занудин-маленький поглядел на Занудина.

— Пришел-то ведь ты ко мне с грузом потяжелее, верно? Достаточно о снах…

— Эй, мы так не договаривались! — всполошился Занудин.

— Мы вообще ни о чем не договаривались.

— Мини-я, не уходи от темы! Это был не просто сон, это было что-то из ряда… как бы лучше выразиться…

— Хорошо! Обещаю, мы вернемся к теме твоего сновидения в другой раз. Однако ты скоро проснешься, и мы можем долго еще не увидеться. Я должен тебя спросить.

Занудин вздохнул, смиренно опустил свои только что возбужденно жестикулирующие руки. Снова присел рядом.

— Спрашивай.

— В «Ковчеге» за то время, что мы не встречались, произошло столько всего…

— Да, много всего, — угрюмо согласился Занудин, качнув головой.

Занудин-маленький выдержал многозначительную паузу.

— Отбросив мысли о всяком геройстве прочь — не считаешь ли ты, что лучше было бы для тебя покинуть теперь это место?.. Именно теперь.

Размышляя над ответом, Занудин заметно прикис.

— Тебе не страшно тут?

— Н-нет.

— Что, неужели нравится в «Ковчеге»?

— Хм… да не то что бы…

— Не готов вернуться к прежней жизни?

— Ох, не знаю.

— Не хочешь?

— Не знаю.

— Тебя что-то держит?

— Да не знаю я, черт, что здесь непонятного!!

Занудин-маленький смолчал, оставил этот незаслуженный для себя выпад без ответа, но глаза его не смогли скрыть мрачного неудовольствия, а на губах застыла горькая складка.

— Извини, — еле слышно пробурчал Занудин, — я не хотел на тебя кричать.

— Не за что извиняться. Ты всегда только лишь подтверждаешь мои предчувствия.

— Прикажи мне сегодня же уйти из «Ковчега» — и я уйду!

— Ха-ха-ха-ха, — рассмеялся Занудин-маленький, и вся досада, наполнявшая его взор, в мгновение улетучилась. — Как бы не так, пройдоха, не дождешься, ха-ха-ха-ххххр-гху-гху… — смех вдруг перетек в надсадный кашель, который долго не прекращался.

— С тобой все в порядке, Мини-я? — с беспокойством в голосе спросил Занудин.

— Да, в порядке, — маленькая шейка ангела-хранителя пылала нездоровой краснотой, лицо же сделалось бледным и вымученно-благодушным. — С чего бы я должен отдавать тебе приказы? Нет уж, промахнулся. А вот предостеречь, гм… Ладно, послушай-ка. Превратить мужчину (тебя!) в грудастую тетку, оттяпать голову, а потом присобачить ее на место, прочие фокусы и ехидные проделки с твоим телом, а значит, попытки манипуляций с духом — для чего все это? Невинное баловство метафизического образца? Колдовской детсад? Или — что хуже — у подобных заигрываний неслучайный характер? Поди, что называется, разберись. Так вот. Заклинаю — и отнесись к тому, о чем я говорю, с полной серьезностью, — береги свою душу, вокруг нее уже бродят тени…

На этих словах предостережения разговор между Занудиным и его ангелом-хранителем неожиданным образом прервался…

— 20 —

…По комнате, заложив руки за спину и тихонечко насвистывая, расхаживал Виртуал. Только что воспрянувший ото сна Занудин, комкая на груди одеяло, сверлил его ошарашенным взглядом.

— Что за беспардонность? — вымолвил наконец Занудин. — Вы зашли ко мне, пока я спал…

Подобный визит, действительно, носил странный и даже вызывающий характер. Достаточно принять во внимание, что с Виртуалом за все время пребывания Занудина в «Ковчеге» они от силы перекинулись парой-тройкой фраз. Виртуал слыл самым отъявленным затворником среди остальных обитателей придорожного заведения, но тем не менее в комнату Занудина, с которым он толком и знаться не знался, что-то его привело. Без предварительной договоренности, без элементарного стука в дверь, наперекор всем правилам приличия. Попробуй тут не возмутиться!

— Доброе утро, Занудин.

— Доброе, — пролепетал Занудин, поражаясь непробиваемости этого человека.