Ковчег - [36]

— Ладно, как навевает, так и рассказывай.

— Все дело в том, под каким я до сих пор впечатлением… о чем я стал вдруг задумываться…

— Понял я. Дальше.

— В общем-то, я и не выкаблучиваюсь — так выходит…

— Ну, ну.

— Просто не хочу, что б ты думал, что я самолюбованием каким-то занимаюсь…

— Заткнись совсем или рассказывай уже свой чертов сон! — взвыл от раздражения Занудин-маленький, сотрясая воздух миниатюрными кулачками.

В кои-то веки Занудину вздумалось побыть чуточку ироничным со своим ангелом-хранителем. Но как и следовало ожидать, ни во что путное эта затея не вылилась. Сосредоточенно и с ненаигранной уже душевной тревогой, Занудин продолжил начатое повествование.

— Знаешь, Мини-я, это было что-то вроде духа, облаченного в желто-красное пламя. Правда, когда дух оказался совсем близко от меня — он, хм… больше смахивал на… абрикос.

— Абрикос?

— Ну да, абрикос. Пламя поутихло, и этот Абрикос, представь себе, заговорил со мной человеческим голосом. Сухим, резким.

«Хочешь ли ты познать извечные законы Добра и Зла?» — спросил он.

«Нет!» — отчего-то выкрикнул я, отпрянув. Хотя страха во мне не было.

«Хочешь ли познать тайну, которую несет в себе Человек?»

«Нет! Зачем мне знать все эти вещи?!» — вновь воспротивился я.

«Раз тебе, одному из немногих, это дозволено — почему нет?» — удивился Абрикос.

«А почему да?» — из-за моего непонятного упрямства разговор начинал приобретать ноту абсурда.

Абрикос задумался (либо сделал вид, будто размышляет), затем тихо вымолвил:

«Должен ли я с тобой спорить? Как странно… Следуй-ка лучше за мной. Все, что мы говорим друг другу — абсолютно ни к чему».

И мы, Мини-я, поплыли через тьму. Излучающий сияние Абрикос впереди меня был единственным ориентиром, куда двигаться. Не чувствующий ног, не обладающий крыльями, не знаю как — я следовал за ним. Это было долгое и мрачное путешествие. И мое сознание, овеянное пустотой, почти уже отключилось и спало, когда Абрикос резко остановился и вновь обратился ко мне — на этот раз повысив голос, заметно расстроенно:

«В нашей прогулке теряется смысл, если ты не смотришь вокруг и ничего не желаешь видеть, хотя это тебе открывается!»

«Что такое! — возмутился я. — Вокруг непроглядная тьма! Какой толк мне в нее всматриваться? Сплошной мрак — чернее не придумаешь!»

На что мне был дан следующий ответ:

«Не пытайся глядеть глазами, как ты привык. Глаза здесь — инструмент мертвый. Смотри своей волей! Своим духовным зрением!»

Конечно я хотел возмутиться еще больше, но тут… не знаю, как это у меня получилось — но я у-в-и-д-е-л…

!!Вспышка!!

…Океан, словно растворивший меня в себе… Хаос трепещущих водорослей… бесчисленные стаи причудливых рыб… игра завораживающих аквамариновых и диких индиговых цветов… И вот… появляется это исчадие ада — рыба, доисторическая, огромная, стремительная, прародительница всего хищного… Агм! — открываются и тут же захлопываются ее зловещие челюсти, погружая все вокруг в прежнюю тьму…

!!Вспышка!!

…Наконец мы прижали раненого, истекающего бурой кровью, фантасмагорического вида волосатого слона к скалам… Я не знал жалости, я не видел проигранного в неравной схватке изящества, грации этого большого, приготовившегося к смерти животного… я видел только парное мясо… свежее, сочащееся, вкусное, живительное… я слышал крики «своих»: «агуа! агуа!» (бей! бей!)… я вскинул над головой палку с каменным наконечником… Агуа!.. я бросился впереди всех…

!!Вспышка!!

…Я смотрел на величественные пирамиды, ослепительно сверкавшие сиенским гранитом… обратившего взор к востоку Гармахиса… Я прощался с мертвыми царями, которым поклонялся, Хуфу, Хафра, Менкаура… прощался с храмами, сотворенными самими богами… Я был готов к походу через пустыню, из которой, я знал, уже не вернусь назад…

!!Вспышка!!

!!Вспышка!!

…Передо мной всплывали картины жизни и беззаботного семьянина, и колобродящего по свету странника; вселяющие ужас подземелья испанской инквизиции, сельские просторы Германии и России, храмы Мексики и непроходимые африканские джунгли, раззолоченные купола тибетских святилищ, царские дворы и галдящие площади Франции, арены античных цирков Рима и приморские кабаки всего мира с запахами вина и дешевой любви…

!!Вспышка!!

!!Вспышка!!

!!Вспышка!!

…А также войны, бесчисленные войны… жестокие, лишенные смысла, непрекращающиеся… В своей руке — смуглой, зольно-черной, белой и гладкой, алебастровой, в старческих пигментных пятнах, женской, детской, искалеченной и внушительно сильной — я держал что угодно: и шлифованный булыжник, и меч, и факел, и ружье… Я сеял смерть… и я же в страшных мучениях умирал сам…

!!Вспышка!!

Мое последнее видение…

…Я живу в двухэтажном коттедже на одной из улиц, окружающих Институт высших исследований. Утро. Я дошел до Института и зачем-то возвращаюсь обратно. Я взволнован. Меня гложет какой-то выбор. Я снова пересекаю парк с его тенистыми аллеями, внешним спокойствием, орешником, фруктовыми деревьями, липами и платанами, под ногами катаются упавшие яблоки… Погруженный в неспокойные мысли, прохожу по улице и вот уже оказываюсь у аккуратно остриженной живой изгороди, за ней — двери моего дома, иду внутрь… За дверью слева — деревянная лестница на второй этаж… поднимаюсь… моя комната, мой рабочий кабинет… большое окно… за окном зелень, ярко светит утреннее солнце… книжные полки, их много-много, портреты на стенах… ближе к входной двери — круглый стол и кресло… Я сажусь в кресло… я пишу, держа бумагу на колене, пишу быстро, разбрасываю вокруг себя исписанные листы… Формулы… перед глазами одни формулы… они что-то значат — и не что-то, а Все… они Живут в моем сознании, они что-то Готовят…