Коварный камень изумруд - [77]
— Хе-хех!
— Нет, господин Егоров, ты нервы себе не мотай. Тебя пока не убьют. Кончать тебя будут через год. После рождения твоего... сына... — Сэм Полянски это говорил, изучая три ценные бумаги, уворованные Егоровым в особой комнате Зильбермана. — Это всё же только бумаги. С ними возни будет много... Тебя твоим евреям надо будет везде показывать, тебе надо ещё много раз ставить подписи. Воровское дело у жидов не простое. Они стараются следов не оставлять. Бумаги туда, бумаги сюда, деньги в свой банк... В общем, время пока есть. Но точно тебе говорю — убивать тебя будут, когда Сара родит.
— Да от кого же она родит? От меня не родит, крест кладу...
— Дураков много в этом мире.
— А мне тогда зачем ждать, когда Сара родит? Мне этого не надо. А может, ихний банк грабануть, а? — предложил Егоров.
— Грабануть можно. И люди на такое богоугодное дело есть. Только выгребешь ты оттуда пару дохлых мышей и горсть тараканов... Вот я вчера...
В подсобную комнату бара зашёл О'Вейзи, занёс жареное мясо, хлеб для русского друга и початки варёной кукурузы для польского друга. Сообщил, что в бар только что зашёл проклятый Иоська Гольц и уходить не собирается.
Егоров ухватился жевать, поэтому на фамилию Иоськи отрицательно помотал головой. О'Вейзи сделал хищное лицо и вышел в бар.
Сэм поднялся со стула, закрыл дверь подсобки на засов.
— Надо бы другой бар себе купить, — сквозь жевки пробурчал Егоров, — этот бар... как сортир на юру?
— Где? — удивился Сэм.
— Ну, на возвышенности, открытой для всех глаз.
— А, да, точно.
Молча доели мясо, Сэм ел американским способом — когда всё съел, только тогда налил себе немного выпивки. Егоров сначала выпил стакан ирландского самогона, потом ел.
Сэм закурил длинную сигару, хлебнул ещё глоток ядрёной смеси, хмыкнул и сказал:
— Нашёл я, где спрятано твоё золото...
Егоров натурально поперхнулся яблоком.
— Вот я вчера ездил на путь ирокезов... Ну, мне подсказали... Там, в горном распадке, живёт очень старый индеец. Один живёт. Он не вождь, его англичане не тронули. Но он и не обычный старик, которому идти некуда. Он шаман.
— Танцует с бубном, милостыню собирает с проезжающих?
— Балда ты, Сашка! Он служитель религиозного культа... мне неведомого.
— Ладно... Ну, ездил ты к тому ирокезу и что узнал?
— А то узнал, что десять лет назад, как раз когда тебя судьба загнала работать в порт грузчиком, приехали на индейское капище... ну, на кладбище...
— Капище я понимаю, ты говори, рассказывай!
— Приехали туда белые люди, привезли на кладбище бочки с порохом и подняли к небу души упокоенных там древних индейских вождей. Пропало кладбище...
— Тьфу ты! А я-то думал... Мы, когда кайлали камни на острове Манхэттен, два таких древних кладбища завалили и заровняли. Там, Сэм, знаешь, что интересно было? В могилах? Вот Вася тебе подтвердит! Там у покойников кости были раза в два больше и длиннее человеческих. А головы были — ого! Высотой с мексиканскую тыкву!
— Не ври! — отмахнулся Сэм Полянски, бывший полицейский. — В этом городе я за двадцать лет чего только не видел. Но чтобы у индейцев головы были с ведро, это ты врёшь!
— А это были не индейцы, Это были похоронены другие люди. С нами кайлал манхэттенские глыбы немецкий профессор... он английскую студентку, говорят, снасильничал. Хотя это враки, просто избавились от умного профессора... Так он нам и сказал, что это захоронены люди древние, давно здесь жившие, не... человеческие, в общем, люди... Великаны. Мы собирали те кости в мешки, совали в мешки камни, а охрана топила их с лодок в заливе.
Сэм Полянски захохотал:
— Ох, отомститься кому-то на этом острове за такое упокоение древних людей, да не по обычаю...
Потом оборвал смех и сказал:
— Саша! А ведь то кладбище, что взорвали, есть тайное хранилище твоего золота!
Егоров разом протрезвел, даже рожа побелела:
— Не поверю!
— Логично, пан Егоров! Верить нельзя, надо проверить.
— А чему верить? И кому? Старому индийскому жрецу? Который, поди, сам здесь блестящие пуговицы с камзола Колумба на золото менял...
— Нет, Саша, Колумба тот индеец здесь не видел. Но он видел здесь менялу Зильбермана. Вот у него тот индеец точно менял своё родовое золото на серебряные американские деньги. Десять лет назад... И его, Зильбермана, запомнил. Память у индейцев... прочнее камня. Я вчера специально привозил старика в город в закрытой карете. Мы два часа стояли напротив дома Зильбермана... И когда еврей вышел за ворота, индеец мне сказал: «Он!»
— Ат же ты, а? — вскричал Егоров. — Но всё равно надо нам сначала его показания проверить! Прежде чем соваться на древнее кладбище!
— Согласен, — кивнул Сэм Полянски. — А чтобы проверить, нужны нам деньги. Много денег. А денег нет...
Да, денег действительно мало было в наличии. Бар О'Вейзи хирел как чахоточный больной. Сначала на бар обрушился новый начальник полицейского участка. То не так да это не по закону. Ему стали отсчитывать от недельной выручки по сто долларов. Потом вдруг местные бандиты, с которыми до этого мировались за дармовую выпивку, пообещали бар О'Вейзи поджечь. И уже один раз поджигали. Им заплатили тысячу долларов. Хорошо заплатили, значит, опять придут. Выживают ирландского парня из ставшего английским района города Новый Йорк... Англичанин, тот, что купил у О'Вейзи сибирские могильные артефакты, три тысячи долларов отдал, третью часть оплаты за дорогой товар. А остальные деньги отдавать не торопится, просит предъявить ему сибирские бумаги с печатями и подписями. Подтверждение просит, что антиквариат не украден. И сам точно знает, что подтверждения ему Егорофф не даст, значит окончательный расчёт с ним можно и не производить. Американский закон будет на стороне англичанина, ибо таков закон... На сегодняшний день и двадцати долларов на троих нет в общей кассе. Скоро придётся нищенствовать... Тем более, хозяин, ты задолжал моему частному сыскному агентству уже три тысячи долларов на оплату трудов моих... грешных... Ну и задолжал тысячу долларов — на расходы... Расходы по твоему делу, хозяин, у меня огромные...
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.