Котнэппинг - [70]

Оуэн Тарп пришел последним. Он быстро отмахнулся от заботливой Лорны, кивнул Темпл — единственный, кто это сделал — затем прошел до середины зала и уселся рядом с одним из лучших произведений Электры, толстой матроной, широкополую шляпу которой сегодня украшали черные атласные розы и густая вуаль цвета полуночи со свадебным султаном.

Темпл взглянула на свои часы. Маленькая стрелка стояла на десяти, большая подбиралась к двенадцати. Где же лейтенант Молина? Она поймала взгляд Электры от центра сцены… то есть, часовни. Конечно, это не театр, и Темпл больше не пиар-менеджер “Гатри”, но это не значит, что она не может немножко подрежиссировать этот спектакль. Глядя на Электру, Темпл постучала пальцем по циферблату часов.

“Задержите начало, — говорил этот жест. — Вы знаете”.

Электра знала — конечно, не то, что должно было произойти, — однако, нечто явно большее, чем скорбь и тяжелый аромат цветов, ощущалось в воздухе, и она это чувствовала. В широких рукавах ее академической черной мантии имелись подходящие к случаю пресс-релизы, и она была готова долго, громко и торжественно оглашать все перипетии жизни и смерти Честера Ройяла, а также философские основы мироздания и тайную природу вещей, как физических, так и духовных.

Совершенно неожиданно в часовню пожаловал еще один гость — Черныш Луи, чья свежевылизанная шерсть роскошно лоснилась в своем лучшем, самом похоронном виде, а усы были стерильно чисты после утренней трапезы, включавшей в себя креветки.

Но где же Молина?..

Длинная стрелка достигла двенадцати, и больше нельзя было откладывать момент истины и окончательные выводы.

Электра торжественно кивнула Мэтту, тот извлек из певучей глотки “Лоуэри” серию меланхолических звуков. Луи покинул окрестности органа и занял пост у щиколотки Темпл. Она не узнавала мелодию, — возможно, это была одна из песен Майкла Джексона, исполняемая в самом медленном темпе, — однако тяжелые аккорды звучали эффектно.

Темпл проглотила улыбку. В задних рядах зрительного зала… то есть, часовни, разумеется, немые фигуры в черном напоминали сцену похорон мафиозо.

Часовня никогда не принимала такого количества живых посетителей. Свадьбы в Лас-Вегасе знамениты отсутствием обременительных помех — периода ожидания, тестов на совместимость, дорогих гостей и свидетелей, которые не способны хранить вечное молчание. Потолочные вентиляторы крутились лениво и медленно. В помещении становилось жарко от людского дыхания и зноя снаружи, хотя, возможно, Темпл просто нервничала из-за того, что она собиралась сделать. Или оттого, что Молина все не шла… эта женщина вообще знает значение слова “важно”?

— Мы все собрались сегодня, — начала Электра, — в этом эксцентричном городе роскоши и расточительства, чтобы почтить память человека, жизнь которого не столько оборвалась, сколько эволюционировла на тонком плане.

Это сверхоптимистичное заявление заставило присутствующих переглянуться. Никто из них не мог представить Честера Ройяла эволюционирующим на любом плане. Особенно, если эта эволюция включала в себя спасение, вознесение и возврат любых проявлений его личности назад, на грешную землю.

— Он не умер, — возгласила Электра. — Он… был удален.

Темпл посмотрела на Мэтта. Тот отвернулся от органа и взирал на Электру с вежливым удивлением. Ну, собственно, она попала в точку: кто-то, несомненно, “удалил” Честера Ройяла.

— Мы не должны скорбеть, — продолжала ораторша с чувством, — Сейчас, когда дух покойного Честера Ройяла незримо присутствует здесь, в наших сердцах, мы можем ощущать его. Когда мы думаем о нем, он остается с нами. Он был человеком, которого будут помнить вечно.

…С ненавистью, — добавила Темпл про себя, представив, какие мысли посещают собравшихся в данный момент.

— Бесконечно любящее существо…

…Пять жен, — уточнила Темпл мысленно.

— Великолепно сочетавшее бизнес и творчество…

…И превратившее и то, и другое в заурядный и вульгарный источник денег.

— Всегда находившее время для друзей…

…Чтобы переломать их личности, как спички.

— Человек, который многих привел к успеху, превышающему самые смелые их мечты…

…Их самые смелые мечты включали в себя его убийство.

— Который ничего не просил для себя лично…

…Кроме того, что принадлежало другим.

— И кого мы будем оплакивать вечно…

…Даже празднуя свою долгожданную свободу.

— И кого мы никогда не забудем…

…До тех пор, пока не уберемся, наконец, из этого проклятого городишки и не вернемся домой, к нормальной жизни.

Электра сделала паузу, чтобы оценить, достаточно ли ее речь потрясла аудиторию, и вопросительно взглянула на Темпл.

Темпл показала глазами на часы, на дверь и покачала головой.

Тогда Электра продолжила:

— А сейчас, леди и джентльмены, я расскажу вам о целительных свойствах кристаллов на тех, кто скорбит и пребывает в печали.

Кто-то из скорбящих сдавленно застонал. Это прозвучало тайным сигналом: задняя дверь часовни внезапно распахнулась, и свет с улицы хлынул внутрь, точно звук иерихонских труб, возвестивших о прибытии лейтенанта Молина в сопровождении трех полисменов.

Темпл бросилась к ней:

— Принесли?

Молина держала в руках пачку факсов. Темпл потянулась к ним, но лейтенант не спешила расставаться с бумагами.