Котэрра - [7]
— Послушайте… — искательно сказал незнакомец. — Вы всё-таки не отчаивайтесь. Попробуйте выбраться через дверь. Там из стены торчит балка, и если вы до неё допрыгнете…
Катюша схватила полированную доску и вскочила, пошатнув свой разгромленный и полуопрокинутый мирок.
— А ну пошел отсюда, гад! — плача, закричала она.
Но то ли секция сыграла от её взмаха, то ли у спасателя была воистину нечеловеческая реакция, но только Катюша промахнулась и, потеряв равновесие, снова села в обломки.
— Ну, как знаете… — с этими словами незнакомец исчез в отверстом люке окна. Катюша выронила доску и уткнулась лицом в груду мусора. Плечи её вздрагивали.
— Предатель… Предатель… — всхлипывала Катюша. — Предатель подлый… Из пипетки молоком кормила…
Теперь ей хотелось одного: чтобы секция оборвалась, и как можно быстрее. Чтобы оборвался в тартарары весь этот проклятый мир, где людей травят дымом из мартена и селят в домах, готовых развалиться, где даже для инопланетного спасателя жизнь породистого кота дороже человеческой!
Однако тридцать минут — это очень и очень много. Всхлипы Катюши Гориной становились всё тише и тише, наконец она подняла зарёванное лицо и вытерла слёзы. Может, в самом деле попробовать выбраться через дверь?..
Но тут секция энергично вздрогнула несколько раз подряд, и на край рамы цепко упала знакомая исцарапанная пятерня. Всё произошло как в прошлый раз, только землистое лицо, рывком поднявшееся над торчащим ребром подоконника, было уже не сердитым, а просто свирепым. С таким лицом лезут убивать.
— Давайте цепляйтесь за плечи! — едва отдышавшись, приказал он.
— Что? Совесть проснулась? — мстительно спросила Катюша.
Спасатель помолчал и вдруг усмехнулся.
— Скажите спасибо вашему коту, — проворчал он. — Узнал, что я за вами не вернусь, и пригрозил начать голодовку…
— Как пригрозил?
— По-кошачьи! — огрызнулся спасатель. — Ну, не тяните время, цепляйтесь! До оползня всего пятнадцать минут…
Юлия Андреева
Кот-поводырь
Случилось так, что один человек ослеп. Не помню, что у него такое стряслось, но, по мнению врачей, зрение он потерял раз и навсегда.
Человек вышел из больницы, ну что делать, трудно, конечно, но надо же как-то жить. Он научился ходить, ощупывая дорогу перед собой тоненькой палочкой, он помнил, что она белая, но уже не видел этого. Человек изучал мир звуков, столь мало понимаемый им прежде, и открывал удивительнейшие вещи, его пальцы сделались более чувствительными, так как ему потребовалось узнавать предметы на ощупь. Он выяснил, например, что у яблока кожица гладкая и прохладная, а у персика шершавая, по звуку он пытался определять, какая из ступенек скоро сломается, а по запаху — когда приготовится его еда.
Человек учился читать книги для слепых и, самое главное, он взял себе специально выученную собаку-поводыря. Ну вот тут-то и возникли первые неприятности. Дело в том, что у этого человека был кот, и кот этот был самым близким другом, который, можно догадаться, терпеть не мог собак.
Да и собаки не жаловали кота, одна из них даже попыталась поймать обленившегося за зиму Морфиуса. Так что слепому пришлось спасать испуганного приятеля от собачьих клыков.
После этого случая человек отказался от собак-поводырей, и они остались вдвоем с котом.
— Знаешь что, киска, — сказал слепой, гладя мягкую шерстку животного. — Раз уж из-за тебя мне пришлось остаться без поводыря, может быть, ты соблаговолишь выводить меня на прогулки?
Кот поднял на человека удивленную морду и не мигая посмотрел в круглые непроницаемые стекляшки очков. Этот взгляд говорил: «А ты, чай, приятель в своем уме? Того и гляди, предложишь мне носить тебе тапочки или бегать за газетой. Мы, коты, себя уважаем».
И, поскольку этот его взгляд остался незамеченным, кот положил голову на лапы и задумался.
«В сущности, поводырь — не слуга, в этом звании нет ничего позорящего кошачий род, да и прогулки под луной бывают такими завораживающе прекрасными…».
На следующий вечер человек и кот отправились гулять. Для начала кот решил показать крышу их дома, для чего выбрал наикратчайший путь — по веткам клена.
Конечно, прогулка не была идеальной, хотя бы с точки зрения кота, на которого надели бархатную шлейку, потому что слепой не слышал тихой кошачьей поступи и мог запросто потерять проводника.
Всю дорогу слепой старался нащупать более толстые ветки, иногда ударяясь о них головой. Кот подбадривал его, мяукая впереди, так что, когда они оказались на крыше, человек возблагодарил Бога, что не может видеть, на какую высоту они с котом забрались, и испугаться.
После жаркого дня и изнурительного подъема приятная ночная прохлада показалась им обоим настоящим раем. Молча кот любовался луной, наполняясь ею от усов до хвоста, молча человек воспринимал магию ночи и подставлял лицо свету луны, словно купаясь в нем.
Луна смотрела на странную парочку и думала о своем.
Неожиданно человек поднялся в полный рост и подошел к краю крыши.
— Стой, кому говорю! — заволновался кот. — Я собирался показать тебе крышу, а не научить летать, я кот, а не ворона, и крыльев у меня нет, а ты, как двухнедельный котенок, стоишь прямо перед обрывом и вот-вот сиганешь вниз. Имей в виду, я тебя оттуда достать не сумею.
