Кот в малиновом тумане - [144]

Когда они въехали на школьный двор, который по воскресеньям служил церковной парковкой, Мэтт увидел множество семей, неспешно поднимающихся по пологим ступеням и постепенно втягивающихся в высокие двустворчатые двери церкви Девы Марии Гваделупской. Он заметил нескольких монахинь, встречающих прихожан на входе, и неожиданно почувствовал неуверенность: правильно ли он поступил, взяв с собой Темпл? Как это воспримет сестра Стефания? Подумает, что явился отступник, притащивший с собой женщину, которая не является католичкой? Решит, что он нарочно устроил демонстрацию, подчеркивая свой вольный статус?

— Как я рада вас видеть, дорогая! — проворковала та, когда они с Темпл поднялись по ступеням к дверям.

Воркующая сестра Стефания?.. Нонсенс!

Темпл, похоже, нисколько не смущалась. Она лишь бросила быстрый и незаметный, как ей самой казалось, взгляд на непокрытые седые головы монахинь. Ни одной мантильи.

— Здравствуй, Мэтт, — сестра Стефания крепко сжала его руку своими сухими старческими пальцами. — Хорошо, что ты пришел.

Он вздохнул с облегчением, когда они миновали шеренгу монахинь у входа, но тут Темпл неожиданно сжала его локоть так, что ногти впились в кожу.

— О, Боже! В смысле… ну, ты понял. Молина! — прошептала она, мгновенно охрипнув. — Она что, посещает эту же церковь?

— Не знаю.

Лейтенант отдела убийств вошла через боковую дверь в сопровождении дочери, одетой в джинсы и футболку и шагающей рядом с матерью с независимым и дерзким видом.

Мэтт остановился у чаши со святой водой, чтобы смочить пальцы, прикоснувшись к губке, и приложиться к распятию.

Темпл покорно ждала, разглядывая желтую губку, лежащую в огромной белой мраморной чаше со стальными краями, так, точно она была чем-то дохлым, выброшенным на берег океанской волной.

Мэтт наклонился к ней, привычно понизив голос, как следует в церкви:

— Раньше эта старая мраморная чаша постоянно была наполнена до краев святой водой. Но после жестокой шутки с окрашиванием воды в кровавый цвет отец Фернандес, похоже, капитулировал и уступил современным веяниям, заменив полную чашу губкой, смоченной в освященной воде. Менее хлопотно и более экономно.

— И шутники остаются с носом, — согласилась Темпл, нервно озирая темные лакированные скамьи, выстроившиеся ряд за рядом в огромном зале.

На какую-то долю секунды он увидел знакомый до мельчайших подробностей церковный интерьер ее глазами. Ряды дубовых скамей, поблескивающие золотистым лаком, резные алтарные врата и сам алтарь, свисающее с потолка паникадило, мерцающие красными огоньками лампадки. Он всегда считал все это великолепие изумительно вдохновляющим и умиротворяющим, особенно, когда глубокие аккорды органной музыки начинали звучать, наполняя каждую пядь пространства и резонируя с каждый завитком храмовой резьбы.

Темпл переминалась с ноги на ногу на своих скромных каблучках и кусала губы. Мэтт взял ее под локоть и провел позади центральных скамей к боковому ряду. Где-то на середине этого ряда он и предложил ей сесть. Она скользнула вдоль скамьи и быстро уселась, оглядываясь вокруг.

— Я чувствовала себя, как кандидатка на звание мисс Америки, или даже хуже — как невеста, когда шла по этому большому проходу, — поделилась она шепотом.

— Да тут никто ни на кого не смотрит, — прошептал он в ответ.

— Да что ты говоришь? Молина, например, таращилась на нас, ты не заметил?

Мэтт поискал глазами лейтенанта с дочерью и нашел их в противоположном конце зала. Если она раньше и смотрела в их сторону, то теперь отвернулась.

Мэтт достал из кармашка на спинке впереди стоящей скамьи два литургических молитвенника в бумажной обложке и подал один из них Темпл. Уголки молитвенников слегка истрепались от частого использования. Эти книжечки выглядели такими недолговечными по сравнению с большими книгами в кожаном переплете, которые были в храмах раньше, во времена юности его матери.

— Придется часто преклонять колени? — с тревогой спросила Темпл. — Я это не очень люблю — коленки слишком костлявые.

— Ты прекрасно можешь сидеть на месте, не преклоняя колен. Теперь это не возбраняется. Вот видела бы ты, как было раньше… Латинская месса в школе Св. Станислава!.. Впрочем, скамеечки для коленопреклонения мягкие, можешь посмотреть сама.

Она с сомнением оглядела складные скамеечки.

Со звоном маленького колокольчика в зал вошли мальчики-служки, и Мэтт невольно поежился, подумав о том, как много католиков сегодня сомневаются в их невинности, после всех этих публичных скандалов с растлением малолетних.

Все встали, когда вошел отец Фернандес. Почему он так скрупулезно соблюдает форму? — подумал Мэтт, поднимаясь. Темпл последовала его примеру, точно прилежная ученица, четко следующая правилам игры.

Мэтт неожиданно почувствовал себя почти счастливым: сегодня она была любопытным чужаком в его мире, как прошлой ночью он был — в ее. Теперь они равны. У каждого имеются свои сильные и слабые стороны.

А потом началась служба, слова и действия которой были для него естественны и натуральны, как дыхание, и Мэтт слушал, смотрел, думал, молился вместе со всеми, освобождаясь от всего лишнего, наносного, не будучи сейчас никем иным, только прихожанином.