Кот учёный - [3]

— А жирно не будет? Сколько ты заплатил хозяевам собак, которых твой дог задрал?

— Слышь, ты, кошатник, — мордоворот ухватил меня за грудки. — Я ведь тебя прямо сейчас придушу и скормлю твоим кошкам.

Почему-то мне совсем не было страшно, хотя я не дрался со времён дошкольного детства. Но сейчас я знал: не позволит себе мой противник распускать руки. И дело даже не в деньгах. Просто побоится.

— Скажите, — спросил я, — это правда, что вашу собаку вы не стали лечить, а усыпили?

— Тебе какое дело?

— Абсолютно никакого. Мне просто любопытно, если сейчас вы лишитесь глаза, вас тоже усыпят?

— Да я тебя за такое!..

— Не советую. Глаза побереги.

Почему я был уверен, что Кот вступится за меня? Я, всё-таки, не щенок и должен оборонять себя сам. Кот лежал в полном расслабе, лишь пристальный взгляд выдавал его намерения. И муж Инны Игнатьевны, привыкший считаться с законами джунглей, сдался.

— Ладно, — сказал он. — С котом разберусь чуть позже, а ты пока деньги готовь. Два лимона. Возможно, больше, я уточню.

С этим многообещающим заявлением он вышел, хлопнув дверью, так что едва не вынес её из петель.

Мы остались вдвоём с Котом. Я сидел напротив включённой микроволновки и в меру своего понимания объяснял коту, с кем столкнула нас судьба.

Дом у нас старинный, дореволюционной постройки. Высоченные потолки, квартиры по пол-этажа каждая. И двор при доме обширный, до сих пор не застроенный гаражами, с фонтаном и липами в два обхвата. В двадцатых годах прошлого века шикарные апартаменты были разделены дощатыми перегородками на множество коммуналок. Отдельная квартира была только у меня, поскольку располагалась в бывшей дворницкой.

Пришлый богатей, которого бабки-аборигенки прозвали Аллигархтором, скупил половину третьего этажа и часть пустующей мансарды, устроил там капитальный ремонт, восстановив былое великолепие. Себя он полагал владельцем всего дома, и относиться с усмешкой к его угрозам не следовало.

Всё это я рассказал Коту. Кот внимательно слушал и, должно полагать, делал свои выводы.

Нежданные гости явились субботним утром. Я только-только поднялся с постели и ещё не сварил кофе. Звонок показался явившимся излишней роскошью, дверь они вынесли с полпинка и, не ожидая приглашения, ввалились в квартиру.

«Двое из ларца, одинаковых с лица», — успел подумать я.

В руках пришедших были трости с петлёй на конце.

— Где кот? — потребовали они.

Я промолчал.

Кошкодавы споро обшмонали квартиру, заглянув под шкаф, кровать и вообще всюду, где мог затихариться Кот.

— Кто вам позволил… по какому праву… — гневно начал я, прекрасно понимая, кто и по какому праву позволил хозяйничать в моём доме.

— Где кот? — перебил один из налётчиков.

— Гуляет, — ответил я. — Сам по себе.

Налётчик вытащил из кармана мобильник и произнёс:

— Объект во дворе. Работайте.

— Не смейте! — выдохнул я.

Внимания на мой выкрик не обратили. Словно не человек крикнул, а кот мявкнул. Вернее, коту внимания было бы куда больше, а человек для них вовсе пустое место.

Я шагнул к окну. Двор был пуст. А ведь наступило позднее субботнее утро, самое кошачье и старушечье время. Лишь возле развалин фонтана, оставшегося с императорских времён, стояла машина с надписью: «Ветеринарная служба», и рядом топтались два мужика с винтовками в руках. Я человек не военный, в огнестрелах не разбираюсь, так что, скорей всего это были не винтовки, а что-то мелкокалиберное. Не хватало ещё посреди города из базуки палить.

— Кот, беги! — прошептал я.

— Что за дела? — раздался со двора окрик. — А ну, прекратили безобразия и валите отсюда! Сейчас милицию вызову!

Одна из старух не испугалась ощущения убийства, разлитого по двору. Она была самой старой жительницей дома, на Девятое мая выходила с полным иконостасом орденов и боевых медалей. Ей ли бояться каких-то дуралеев с пукалками в руках?

Один из стрелков повернулся к орденоносной старухе и что-то негромко сказал. Сквозь закрытое окно я не мог ничего расслышать, но оружие, направленное в живот женщине, говорило само за себя.

В это же время второй стрелок вскинул ружьё. Щелчок выстрела был слышен даже сквозь закрытое окно. Разумеется, он стрелял не по человеку. Единственная кошка, которая осмелилась в эту пору объявиться во дворе, любимица всего дома, красавца Богатка — редкостная трёхцветная кошечка. Её считали своей жители половины квартир. Она ни от кого не ждала зла и упала сбитая мелкокалиберной пулей, не успев понять, что убило её.

Время в такие мгновения идёт быстрее, чем может воспринять человек. Клуб дыма или серая молния незримым отблеском выметнулся из развалин фонтана и впился в лицо того, кто стрелял. Страшное оружие — когти разъярённого кота. Мужчина не успел закричать, он и почувствовать ничего не успел, как лишился глаза.

Напарник пострадавшего, развернулся, вскидывая ствол. Реакцию он продемонстрировал завидную, но куда было стрелять? — не в лицо же своему приятелю? А в следующий миг Кот навсегда лишил второго противника возможности мигать.

Только после этого тишину прорезал двухголосый крик, а дымная бестия растворилась, словно клуб дыма, исторгнутый кочегаркой.

Двое кошколовов, застревая в остатках дверей, выскочили из квартиры, мигом загрузили в машину своих оциклопленных коллег, автомобиль взревел и, изрыгнув ещё один клуб дыма, покинул негостеприимный двор. Орденоносная бабушка склонилась над убитой Богаткой, взяла её на руки и уковыляла к своей парадной. Окна третьего этажа оставались задёрнутыми наглухо. Кажется, там никого не было.