Кот, который пел для птиц - [30]

Как и обещал ландшафтный дизайнер, теперь на лугу была «лужа» — большое мелкое блюдце, обрамлённое плоскими камнями и наполненное сухим песком. Согласно библиотечной книге песку надлежало быть влажным, но не слишком. Квиллер хмыкнул в усы. Он что, должен каждый день таскать сюда из амбара ведра воды? И что будет, если пойдёт сильный дождь и песок станет слишком влажным? В книге также рекомендовалось обрызгивать каменный бордюр несвежим пивом.

В главном зале Центра искусств проводила занятие мастер коллажей, но в галерее было пусто, и Квиллер воспользовался возможностью взглянуть на экспозицию, не толкаясь в толпе. Он увидел тотем, который купил, — этот экспонат был помечен красной точкой. Теперь он как следует рассмотрел и ландшафты, и натюрморты, и портреты, и абстрактные композиции. Внимание Квиллера привлекла одна блестящая картина с подписью «Ф. Слоун». Подсветка была очень удачной, и, казалось, две бабочки с синими крыльями готовы вылететь из рамы. На ярлычке стояло: «Бразильские морфо; цена 150 долларов». Красная точка указывала, что это произведение продано. В галерее встречалось не так уж много красных точек.

К нему бросилась Беверли Форфар: ничто не ускользало от её внимания.

— Хэлло, мистер К.! Я слышала, вы берете интервью у Фебы. Пожалуйста, ничего не пишите о попугае.

— Я полагаю, мы сосредоточимся на бабочках, — заверил он её. — Я не видел вас на похоронах сегодня утром.

— Я не люблю похороны. — Она встряхнула своим шлемом из волос, и ни один волосок не выбился из причёски. — Правда, некоторые из наших добровольных помощников пошли. Они сказали, что там были собаки. Я удивлена, что их туда пустили.

— Они были близкими друзьями покойной. На похоронах присутствовал мэр, и, судя по всему, он не имел ничего против. — Квиллер обвел рукой галерею: — Хорошая выставка! Примите мои поздравления!

Он был менее приветлив, чем обычно, поскольку его удручала перспектива орошения песчаной лужи для бабочек. Уж если они в состоянии позаботиться о себе в дебрях Бразилии, непонятно, зачем баловать их несвежим пивом в Пикаксе.

Феба Слоун сосредоточенно смешивала краски, когда в студию вошёл Квиллер. Джаспер приветствовал его скрипучим голосом: Приветик, придурок! У тебя есть грязные картинки? Ха-ха-ха!

Художница подпрыгнула и набросила на клетку одеяло.

— Скверный мальчишка! Ложись спать!.. Разве он не вульгарен? Входите, мистер К., и присаживайтесь. Извините, но нам не дали приличных стульев. Вы не возражаете против табуретки?

— А вы не возражаете против диктофона? — задал он встречный вопрос, водружая между ними записывающее устройство.

— Лучше бы обойтись без него, если можно, — ответила она, глядя на Квиллера умоляюще своими блестящими карими глазами.

— Никаких проблем. — Правда, диктофон избавлял его от возни с записями и гарантировал точность, но…

— О чём вы хотите побеседовать? — спросила она.

— О ваших картинах. Почему вы специализируетесь на бабочках?

— Наверное, потому, что меня восхищает многообразие оттенков. Я люблю яркие краски. — Она пощелкала по воротнику своей оранжевой блузки. — Беверли хочет, чтобы я надевала рабочий халат Центра искусств, но он слишком скучный — и слишком тёплый. — Квиллер заметил, что Феба всегда носит блузки без рукавов — они выгодно подчеркивали изящество её рук. Когда художница набрасывала одеяло на клетку попугая, казалось, будто она исполняет балетное па.

Он задал несколько стандартных вопросов для разминки.

— Как случилось, что вы заинтересовались бабочками?

— Ну, я узнала, что коллекционеры ловят их сачками, усыпляют хлороформом и прикалывают булавками. И я подумала: «Какой ужас! Гораздо лучше сохранять их с помощью красок».

— Вы изучали искусство?

— О, это целая история. Я единственный ребёнок в семье, и папа хотел, чтобы я проучилась пять лет в фармацевтическом колледже, а потом взяла на себя всю работу в аптеке. «Пять лет! — подумала я. — Ни в коем случае!» Был ужасный бой, но бабушка встала на мою сторону, и мы победили. Она прислала мне книгу о живописи, и вот пожалуйста! То, что я делаю, не великое искусство, но оно даёт людям радость, а это веселее, чем считать пилюли.

— Расскажите мне о бразильском морфо, — попросил Квиллер.

— Разве он не великолепен? Это самец, у него необычные крылья, синие с металлическим отливом. Этих бабочек используют для изготовления украшений… Уф!

— Да, действительно, он великолепен. А какова функция бабочек в природе?

— Они опыляют цветы. В наши дни большинство людей предпочитает газоны лугам, и очень скоро бабочки вымрут по всей Америке, если мы что-нибудь с этим не сделаем. Я выращиваю их в коробке, а потом выпускаю на волю. Бабушка присылает мне гусениц из Калифорнии.

Чтобы проверить её познания, он задал несколько вопросов, почерпнутых из книги: «Чем они питаются? Отчего у них пятнышки на крылышках? Почему они отдыхают сложив крылья? Каков их жизненный цикл?» Мало-помалу им овладевало смутное разочарование. Интервью не складывалось. Он задавал не те вопросы, и ответы не содержали в себе ничего занимательного. Тема его не захватила. Да и сидеть на табуретке было неудобно.