Кот, который хотел научиться летать - [2]

Он ступил на самый край парапета, почти падая в бездну. Крикнул: «Смотрите, я лечу!» Напрягся. Выгнул спину. Прижал уши. Резко распрямил лапы. Прыгнул.

И полетел…

Ловя потоки восходящего от земли теплого воздуха, кот взмывал все выше и выше, пока дома внизу не превратились в странные явления природы, выглядящие просто смешно с такой высоты. Чувство необычайной, сверхъестественной легкости, никогда ранее во снах не испытанное, овладело котом, и он понял, что способен достичь звезд.

Когда пролетавшие мимо благородные птицы, гордые короли воздушного царства, увидели кота, наравне с ними парившего в воздухе, то не поверили своим глазам. Но после внимательной проверки им все же пришлось признать невероятное. Тогда птицы стали звать его с собой. Кот согласился.

Стая направлялась далеко, в те края, куда она улетала каждый год, лишь только появлялись первые признаки наступающей зимы. Сейчас стая брала с собой кота. Он улетал из этого города, где вся жизнь его прошла в ожидании этого дня; кот не хотел больше видеть те стены, о которые разбивались вдребезги его мечты, не хотел встречаться со своими сородичами, которые всегда смеялись над ним. Не хотел ощущать на себе презрение тех птиц, которые жестоко наказали его за нечаянное преступление. Не хотел всю оставшуюся жизнь ощущать отчаянную вину перед духом соловья, витающим все в тех же четырех стенах, откуда ни скрыться, ни убежать…

Перед духом соловья! Мгновенная мысль сверкнула в воспоминаниях кота, он вспомнил мертвое тельце, вспомнил все события, предшествовавшие убийству и последовавшие за ним, — и вдруг совершенно ясно осознал: это не сон…

И он на мгновение заколебался. Всего лишь на мгновение. Но внезапно широко раскинутые в вечернем воздухе лапы перестали держать кота; он на краткий миг потерял уверенность в себе — и уже не сумел полностью ее вернуть.

Птицы, сначала растерявшись, бросились вслед за стремительно падающим котом, чтобы поддержать его, не дать разбиться о неумолимо надвигающуюся смертоносную землю. Среагируй они чуть раньше, может, это и удалось бы. Но они опоздали совсем ненамного.

Кот слышал тот непередаваемо ужасный хлюпающий звук, когда его тело ударилось о землю. Он ничего не почувствовал, но в глазах все резко посветлело, и тут же наступила непроницаемая тьма. Кот не слышал два следующих подобных звука, когда тело дважды подбросило, оставляя на земле кровавые следы с клочками серой шерсти.

Птицы успели затормозить перед самой землей и в крутом вираже взмыли обратно в небо. Запоздало громко замяукала какая-то кошка, и этот звук в течение минуты был единственным, что нарушал наступившую тишину.

Потом воздух взорвался оглушительным хлопаньем множества больших крыльев. Это стая — все до единой птицы из нее — спустилась с неба и уселась подле мертвого кота. Послышался жуткий звук, — это благородные птицы оплакивали ушедшего из жизни собрата, — да, они считали его собратом, равным себе по духу и крови, раз он сумел достичь невозможного для своего народа; так думали эти гордые и важные птицы, безраздельные властители подзвездного пространства.

Позже, много позже, когда каждый член стаи отдал дань уважения коту, коснувшись его правым крылом, воздух вновь взорвался хлопаньем многочисленных крыльев. Стая сделала три прощальных круга над мертвецом, и после этого величественно продолжила путь в дальние страны. Хватит. Уже и так много времени потрачено на этого неудачника.

Лишь после того, как стая исчезла из виду, собравшиеся в отдалении коты осмелились приблизиться к несчастному. Они недоумевали, откуда он мог так свалиться здесь, когда до ближайшей высокой постройки — полгорода пути. Коты гордо приближались к телу, с любопытством осматривали его, признавая: «Да, это он. Я всегда говорил, что он плохо кончит. Он был какой-то, если можно так сказать, не от мира сего.» И уходили, важно помахивая хвостами, довольные собой.

Кошка слегка всплакнула, узнав о гибели кота, но скоро успокоилась. Она уже успела его как следует позабыть, и только иногда, в лунные ночи, откуда-то издалека приходили мысли, так напоминающие мечты кота. К своему собственному удивлению, она помнила их достаточно хорошо и долго, и рассказала своим детям и внукам.

Где лежит тело кота, неизвестно. Его похоронили какие-то люди, специально занимающиеся мертвыми животными. Его шкура не годилась на выделку, и кота просто закопали. Люди не посчитали нужным сообщить кошачьему народу, где именно. Да и зачем? Все равно кот никому и не был нужен.

Но где-то там, далеко, где размыты границы между сном и реальностью, пушистый и хвостатый, не опасающийся упасть, как никогда уверенный в себе и счастливый, резвится кот в потоках лучей восходящего Солнца; и, проделывая немыслимые пируэты, выводя заливистые трели, рядом с ним летает соловей.

8 января 1996 года.

(c) 1996, Richard White