Кот из соседнего государства - [33]

— Суровая у тебя бабушка, — сказал он.

— Обычно она добрая, просто переживает сильно за меня.

— Это я понял, — пауза. — Ты говорила, что у тебя есть коллекция мини-оружия. Покажешь?

— Да я уже и забыла про неё, — ответила ему. — Она тебе действительно нужна? У тебя же дома в натуральную величину…

— Честно говоря, не особо… просто хочется с тобой говорить…

Он вынул ложку из чашки, положил ее на блюдечко и, наконец, посмотрел на меня.

— Я уезжаю домой и пришел попрощаться. Не хочу, чтобы между нами осталась обида или непонимание. Хочу, чтобы ты вспоминала меня с теплыми чувствами.

— Питер, — перебила его, но он не дал говорить.

— Я понимаю, что эти чувства возникли слишком резко и неожиданно, да еще и к тому же ко мне.

Я вспомнила усатую морду, пришедшую ко мне среди ночи, и улыбнулась.

— И не веришь в их подлинность.

Честно говоря, данное утверждение уже дня три как под сомнением. Всё же расставание внесло свой вклад, наглядно показало, от чего я сама отказалась, с чем решила смериться и просто пережить.

— Я люблю тебя, Люси, — сказал он так нежно, так уверено, так сладко. — Я хочу, чтобы ты об этом знала.

Я не знала, что делать. Ну, вот не признавались мне никогда в любви. И чувствовала, что надо что-то сказать в ответ. И вроде было что сказать, но тогда всё полетит к чертям.

— Спасибо, — сказала я, протягивая ему свою руку, которую он тут же схватил своей теплой ладонью, потом поднес к губам и поцеловал так, что у меня сердце пропустило удар, а затем забилось втрое сильнее.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — призналась ему. Забрала свою руку, встала со своего места и подошла к нему, обняла крепко-крепко. — Не хочу.

Он тоже поднялся со стула, и теперь я утыкалась носом в его шею, вдыхая его запах, наслаждаясь этими объятьями. Он зарылся носом в мои волосы, и было так приятно, что даже отпускать не хотелось. Но в кармане лежала бумага о моем распределении и дата отъезда…

— Я рад, что именно ты промывала мои раны в тот день. Ты стала для меня светлым ярким резвым огонечком, и я не хочу тебя терять.

Он мягко отстранил меня, достал из кармана брюк карточку с адресом и отдал её мне со словами:

— Твой я знаю.

Я взяла её. Он накинул свой плащ, застегнул все застежки, надел сапоги и вышел из дома. Я выбежала за ним во двор. Бабушка нервно собирала цветки ромашки. А Питер всё уходил и уходил.

— Всё? Попрощались? — спросила бабушка.

Да черт блин знает, что это вообще было! На прощание вроде как не смахивало. А если было и прощание, то зачем было оставлять адрес и признаваться в любви?

Я посмотрела на бабушку, не зная, что ей ответить, а когда Питер совсем уже скрылся из виду, сказала:

— Я нашла легенду. Он не соврал.

Бабуля хмыкнула:

— Вот как?

— Да.

Мы вернулись в дом. На столе стояла чашка с недопитым чаем… бабушка что-то говорила про женихов да кавалеров, я её не слушала. Потому как внутри меня разрывало пополам от спонтанного желания бежать за Питером и материальным долгом перед университетом.

— Люси! — бабушка дотронулась до моего плеча, а я так и стояла, смотря на чашку.

— Ты себя хорошо чувствуешь? Ты побледнела.

— Да, просто поняла кое-что… — ответила ей, садясь на стул, где сидел Питер.

Поняла что и не нужно мне никакое море. Потому что оборотень сам умудрился стать для меня этим морем. Как-то совсем неожиданно поменялись приоритеты. Столько лет жить одной единственной мечтой, а потом приходит OH и вся жизнь встает вверх тормашками, и поди, разберись!

— И что же ты такого поняла? — допытывалась бабушка.

— Мне нужно в управление, — сказала и подскочила со стула, бросилась в прихожую, быстро надела ботинки.

— Зачем? Ты же утром ходила. Или нет? — крикнула бабушка в дверях, а я уже вышла за калитку, так что вопрос её остался без ответа.

В управлении было как-то пусто и тихо. Утром тут было как в муравейнике, а сейчас пустые коридоры. Я поднялась на второй этаж, постояла несколько секунд перед дверью, сомневаясь, но всё же вошла в приемную.

Та же женщина, что и утром сидела тут за столом у двери. Она подняла на меня взгляд и уставилась непонимающе.

— Вам чем-то помочь? — спросила она.

— Я — Лусинэ Риган, — сказала я ей, но мое имя ей ничего не сказало. — А члены комиссии еще здесь?

— Ректор Гутор, леди Дуах и лорд Фаррел здесь, вам что-то нужно?

— Да, могу я поговорить с ними?

— По личному делу?

— Нет, это касается распределения.

— Я спрошу, — сказала она и скрылась за другими дверями, за которыми и сидела комиссия.

Её не было каких-то две минуты, но мне они казались вечностью. Я смотрела на дверь и думала, правильно ли я делаю? Я ведь столько мечтала о море, а теперь готова отказаться от мечты, лишь бы быть рядом с любимым оборотнем. Тут впору крутить пальцем у виска.

— Вас ждут, — сказала женщина.

Я зашла.

— Госпожа Риган, что-то случилось? — поинтересовался ректор.

— Простите, но не могли бы вы изменить направление? — я положила на стол бумажку.

Ректор сильно удивился.

— Решения комиссии не обсуждаются, — заявила леди.

— А в чем причина? — спросил ректор.

— Я… я слышала, что формируется штат для посольства в Темную Империю. Не могли бы вы направиться меня туда.

В кабинет повисло молчание. Члены комиссии переглянулись.