Кот Баюн и чудь белоглазая - [21]

Кот напрягся, закрыл глаза. Ничего не произошло.

* * *

Кот Баюн нервно ходил по поляне, бурча под нос разные, часто нелепые обвинения высшим силам:

«Что сломалось в механизме волшебных законов? Всегда было так — я хочу обернуться в Кота — пожалуйста. Поохотился в лесу, скушал пару куропаток — и опять в человека. Всё по желанию — стоит только на пару секунд войти в самадхи. А сейчас? Меч с зачарованными рунами, что давали дамаску долговечность и свирепую силу, и тот разрушился прямо в лапах. Боги умерли? Зову их — никто не отвечает…»

Ари спал, свернувшись калачиком у огня, Баюн же не мог уснуть. Сегодня не знаешь, Котом или человеком глаза откроешь, а завтра и вовсе не проснёшься! Наконец, зелёные глаза Кота закрылись, полилась незатейливая мелодия, хорошо знакомая всем друзьям котов.

Только Коту Баюну начал сниться сон — самый любимый, про большую рыбу с красными плавниками, сияющую в лучах утреннего солнышка — как вдруг он дёрнулся, почесал лапой лохматый бок. Снял куртку, перевернувшись на живот, почесал спину. Остаток ночи прошёл ужасно — Кот вертелся, цапал различные части тела, словно пытался кого-то поймать, тихо рычал.

Утром Кот предъявил шкуру мальчику для осмотра. Ари запустил в шерсть пальцы, дул, перебирая пух.

— Что там, что? — спросил Кот, выгнув спину и пытаясь заглянуть на поясницу.

— Нет ничего, мыши гнездо не свили. Только обыкновенные блохи.

В этот день путники по-прежнему продвигались на восток, но прошли немного. Кот нервно вздрагивал различными частями тела, пытался чесаться спиной о деревья.

— Чесотка или лишай? — спросил обеспокоенный его поведением мальчик.

— Древние Коты не болеют глупыми лишаями, — взвизгнул Кот. — Это грязное колдовство!

Ночью Баюн вертелся пуще прежнего, раскровенил когтями живот, несколько раз хлопал в ладоши, словно пытался кого-то поймать. Ранним утром Ари, зевая и потягиваясь, увидел Кота ходящим по поляне. Голова древнего животного дёргалась, налитые кровью глаза смотрели безумно. Кот натыкался на берёзы, шептал:

«Кто это может быть? Как его поймать? Это не леший — тех я знаю. Из дому мы давно ушли — это не домовой, не запечник, не банный, не овинный…»

— Дядь Кот Баюн, — закричал Ари, высунувшись из-за ели, — давайте сюда, тут ручей!

Кот сидел в неглубоком омуте, вырытым весенним потоком, из воды торчали уши и нос. Холодный журчащий ручей омывал тело древнего животного, Кот жмурился от удовольствия, настырный кусака его оставил:

— Это точно, колдовство! Кто-то наслал на меня неведомое существо — драть мою шкуру! Я это так просто не оставлю! Укушу! Разозлить меня вздумал…

— Да как же его поймать? — спросил мальчик, брызгая на Кота холодной водой.

— Да никак его без имени не поймаешь! Знать бы его имя — он бы откликнулся и предстал! Тут бы я его схватил и… и… утопил бы в реке!

Ночью сказка-неотвязка повторилась практически в полном объёме — Кот выл, шипел, катался по траве, чесался о берёзу, хотел залезть в омут, но побоялся в темноте утонуть. Ариант не спал, страдая вместе с Котом.

«И почему его кто-то мучает? — думал паренёк. — Котик ведь хороший! От оборотней спас, не бросил в пещере, вкусно кормит! Правда, батьке руку сломал — так, то битва была!»

Особо громкий вопль Кота Баюна вернул мальчика в реальность. Кот колотил по траве, пытаясь поймать кого-то невидимого, но сильно его разозлившего.

— Да зачем же оно лезет к вам, дядь Баюн! Мёдом тут, что ли, намазано?

После этих слов Кот и мальчик уставились друг на друга, причём, Кот — с немалым удивлением.

Баюн и Ари лежали на полянке, густо поросшей клевером. Над сиреневыми шишечками цветков жужжали пчёлы, изредка пролетал шмель. Кот и мальчик наблюдали, в какую сторону улетают пчёлы после того, как соберут сладкий нектар. Определив направление, путники направились в лес, часто останавливаясь и прислушиваясь к жужжанию насекомых.

Наконец, Кот увидел старый дуб, в нём чернело дупло, вокруг роились мелкие злые пчёлы. Баюн велел Ари пробежаться по окрестностям, найти пару сухих трутовиков, длинную высохшую ветку, хорошо бы ещё заброшенное осиное гнездо из ломкой серой плёнки. Запалив дымовуху, натянув на голову куртку, загнав мальчика в дальние кусты, Кот полез за мёдом.

Через минуту Ари сидел, закусив палец почти до крови, чтоб не захохотать — внутри живота корчились спазмы смеха. Ещё бы — по поляне гигантскими прыжками мчался рыжий Кот с курткой на голове, в одной лапе он держал дымящуюся ветку, другой прижимал к животу медовые соты, с которых капал мёд. Вокруг Кота металось жужжащее облако, он махал дымовухой, но, когда атака насекомого заканчивалась удачно, Кот подпрыгивал и орал. Феерический бег окончился сочным плёском — Кот запрыгнул в омут.

Когда Ари, согнав с лица следы смеха, тщательно утерев рукавом слёзы, катящиеся по щекам, приблизился к ручью, ему предстала знакомая картина — котовьи треугольные уши над водной гладью. На берегу валялись медовые соты, пчёлы, полетав вокруг Кота, улетели в разорённый улей.

Вечером Баюн лёг на спину, почёсываясь, дрыгая лапой, и что-то бормоча, намазал мёдом брюхо, и, прикрыв глаза, притворился спящим. В лесу стояла тишина, только где-то вдалеке страшно рычал огромный зверь — лев или медведь. Злокусачее существо вцепилось в плечо волшебного Кота неожиданно, но тот не спал — двумя лапами хлопнул по его вероятному расположению. По идее, невидимка должен был прилипнуть к мёду, и быть пойманным, но, существо оказалось весьма увёртливым, и умудрилось не вляпаться. Вместо этого в мёд попали обе лапы несчастного Кота — и тут же последовал новый укус. Баюн хлопнул себя липкой лапой по одному боку, по другому, в результате через пять минут по поляне в истерике катался измазанный мёдом, вопящий Кот. Налипшие сосновые иголки, листья, цветки клевера, придавали ему вид безумного лешего. В конце концов, Кот устал и замер, только тогда мальчик решился подойти к Баюну. Вычесывание шерсти и протирание Кота мокрой тряпкой заняли остаток дня — кусака успокоился, лишь иногда пощипывая розовые подошвы.