Костюм супергероя. Идентичность и маскировка в жизни и вымысле - [7]
Подобно форменной одежде британской армии начала XIX века, описанной военным историком Скоттом Хьюзом Майерли (Myerly 1996: 103), костюм Супермена, украшенный «яркими знаками воинской славы, выражающими высокие идеалы», создает «нескончаемое зрелище». В течение многих лет ярко расцвеченная и «часто аляповатая» униформа была синонимом британской армии, а цвета были те же, что и у Супермена: красный, синий и желтый (Ibid.: 18–19). В «театре войны» яркие костюмы устрашали врага, одновременно пленяя «сердца и умы нации» в тылу. Ту же пленяющую силу имеет и зрелище костюма Супермена. Он используется преимущественно в бою и при спасении, однако визуальное зрелище создается не столько для соперника, сколько для наблюдателя. Внешний вид Супермена обнадеживает жителей Метрополиса, для которых его «боевое представление» означает защиту.
Больше всего в костюме Супермена обращает на себя внимание плащ. В комиксах струящийся красный плащ усиливал ощущение невероятной скорости Супермена, создавая иллюзию движения (Weldon 2013: 13; Morrison 2011: 15). В качестве элемента военной одежды плащ может выполнять функцию призыва к оружию. Юлий Цезарь носил в бою багровый плащ, вид которого заверял его солдат, что он присоединился к ним в сражении, и при этом гарантировал, что он не будет понижен до их статуса. Благодаря накидке действия Цезаря в бою становились пропагандистским выступлением. Плащ Супермена вызывает схожее восхищение как у его сторонников из числа людей, так и у его сверхчеловеческих «коллег», позиционируя его как величественного генерала армии, стремящегося вдохновить других действовать согласно разделяемым им моральным принципам.
Наиболее символичен плащ в сценах смерти и возвращения Супермена («Супермен», т. 2, № 75, январь 1993; № 82, октябрь 1993). Изображение финальной битвы Супермена с монструозным Думсдэем показывает, какое значение имеет костюм для тех, кто наблюдает героя в схватке. Костюм столь важен для его идентичности, что, даже будучи отделен от тела, он говорит о состоянии Супермена. В 75‐м выпуске мы видим изображение разорванного плаща посреди обломков и развалин на месте последней битвы героя. «Пустой» кусок ткани указывает на отсутствие тела Супермена, и он считается погибшим, как будто, отделенный от своего плаща, он вовсе перестает существовать. После его смерти фоторепортер «Дэйли плэнет» Джимми Олсен вспоминает Супермена не по его подвигам, а по тому визуальному зрелищу, что создавал его костюм; он отмечает, что «его красный плащ выглядел потрясающе, развеваясь по ветру». Олсен просматривает свои снимки с последней битвы Супермена, в том числе изображающие последние минуты супергероя — его разбитое тело, безжизненно лежащее среди обломков. Олсен отвергает все эти варианты и выбирает для публикации крупный план разорванного плаща[6]. Именно это изображение плаща, как считает Олсен, лучше всего символизирует жертву Супермена.
Не только плащ, но и другие основные элементы костюма — не что иное, как вторая кожа, однако даже в этом качестве они служат цели в бою — как вызывающе яркое зрелище. Чамблисс и Свитавский описывают облегающий костюм Супермена в его ранних изображениях как «приближение к наготе» (Chambliss & Svitavsky 2008: 21). В «Экшен-комиксах», а затем и в комиксах «Супермен» костюм представал лишенным собственной структуры. По замечанию Майкла Шейбона, художники изображали Супермена как вроде бы голого человека, скорее раскрашенного, чем одетого (Chabon 2008: 17). Авторы позднейших комиксов и экранизаций уже были вынуждены трактовать костюм как реальный предмет одежды (см. главу 3). Дрю Джеффрис отмечает, что в этих экранизациях обнаженный «идеал» супергеройской маскулинности, «парадоксальным образом, легче достигается при помощи… утолщенного костюма, на котором можно обозначить мускулатуру» (Jeffries 2013: 33). Воспринятый как красный и синий цвета, нанесенные на рисунок фактически обнаженного тела Супермена, костюм может быть понят в качестве разновидности «боевой раскраски» (Weltzien 2005: 243). Сходства между ней и супергеройским костюмом исследуются в более недавних повествованиях, в которых краска используется как субститут костюма. В комиксе Фрэнка Миллера «Бэтмен: возвращение Темного Рыцаря» (1986) банда «народных мстителей» переметнулась на сторону Бэтмена, и в честь своего нового лидера они нарисовали синий символ в виде летучей мыши прямо на своих лицах. Присоединившиеся к Бэтмену в бою, эти мстители изображаются как шайка мародеров, мало чем отличающихся от разукрашенных древнебританских воинов.
Костюм как биография
Чамблисс и Свитавский пишут, что «костюм супергероя служит воплощением его биографии» (Chambliss & Svitavsky 2008: 21). В случае с Суперменом костюм является свидетельством его инопланетного происхождения, обозначающим его как Другого. Способности Супермена — это следствие его криптонской идентичности, и он использует их лишь тогда, когда одет как криптонец. Сразу в нескольких отношениях одежда, в которую он облачает свое тело, служит продолжением этой стороны его биографии. В первом выпуске комикса «Супермен: секрет происхождения» (ноябрь 2009) показано, как Марта Кент шьет костюм Супермена из материи, доставленной в космическом челноке с планеты Криптон вместе с усыновленным ею ребенком. В этой истории о происхождении Супермена костюм — артефакт его личной археологии, говорящий о его внеземном рождении, межгалактическом путешествии и усыновлении человеческими родителями. Он содержит в себе как инопланетные, так и человеческие элементы, поскольку создан матерью-человеком из криптонской материи.
Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.
В книге подробно и увлекательно повествуется о детстве, юности и зрелости великого итальянского композитора, о его встречах со знаменитыми людьми, с которыми пересекался его жизненный путь, – императорами Францем I, Александром I, а также Меттернихом, Наполеоном, Бетховеном, Вагнером, Листом, Берлиозом, Вебером, Шопеном и другими, об истории создания мировых шедевров, таких как «Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Потрясающее открытие: скульпторы и архитекторы Древней Греции — современники Тициана и Микеланджело! Стилистический анализ дошедших до нас материальных свидетелей прошлого — произведений искусства, показывает столь многочисленные параллели в стилях разных эпох, что иначе, как хронологической ошибкой, объяснить их просто нельзя. И такое объяснение безупречно, ведь в отличие от хронологии, вспомогательной исторической дисциплины, искусство — отнюдь не вспомогательный вид деятельности людей.В книге, написанной в понятной и занимательной форме, использовано огромное количество иллюстраций (около 500), рассмотрены примеры человеческого творчества от первобытности до наших дней.
Мода – не только история костюма, сезонные тенденции или эволюция стилей. Это еще и феномен, который нуждается в особом описательном языке. Данный язык складывается из «словаря» глянцевых журналов и пресс-релизов, из профессионального словаря «производителей» моды, а также из образов, встречающихся в древних мифах и старинных сказках. Эти образы почти всегда окружены тайной. Что такое диктатура гламура, что общего между книгой рецептов, глянцевым журналом и жертвоприношением, между подиумным показом и священным ритуалом, почему пряхи, портные и башмачники в сказках похожи на колдунов и магов? Попытка ответить на эти вопросы – в книге «Поэтика моды» журналиста, культуролога, кандидата философских наук Инны Осиновской.
Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.
Почему общества эпохи Античности и раннего Средневековья относились к синему цвету с полным равнодушием? Почему начиная с XII века он постепенно набирает популярность во всех областях жизни, а синие тона в одежде и в бытовой культуре становятся желанными и престижными, значительно превосходя зеленые и красные? Исследование французского историка посвящено осмыслению истории отношений европейцев с синим цветом, таящей в себе немало загадок и неожиданностей. Из этой книги читатель узнает, какие социальные, моральные, художественные и религиозные ценности были связаны с ним в разное время, а также каковы его перспективы в будущем.
Красный» — четвертая книга М. Пастуро из масштабной истории цвета в западноевропейских обществах («Синий», «Черный», «Зеленый» уже были изданы «Новым литературным обозрением»). Благородный и величественный, полный жизни, энергичный и даже агрессивный, красный был первым цветом, который человек научился изготавливать и разделять на оттенки. До сравнительно недавнего времени именно он оставался наиболее востребованным и занимал самое высокое положение в цветовой иерархии. Почему же считается, что красное вино бодрит больше, чем белое? Красное мясо питательнее? Красная помада лучше других оттенков украшает женщину? Красные автомобили — вспомним «феррари» и «мазерати» — быстрее остальных, а в спорте, как гласит легенда, игроки в красных майках морально подавляют противников, поэтому их команда реже проигрывает? Французский историк М.