Костяной Скульптор. Часть 3 - [17]

Вот только после смерти душа Галасты, как и душа Авока, не растворилась в мире, а была затянута в подземелье некроманта, вселившись в тело босса седьмого этажа. Каково же было ее удивление, когда она вдруг с легкостью смогла исполнять такие заклинания, что в прошлом требовали десятков жертв и часовых кровавых ритуалов. Нежить по своей природе была невероятно близка к энергии смерти, куда больше, чем к стихийной магии. Если бы обычные личи вместо фаэрболов и ветряных лезвий использовали заклинания смерти, их мощь выросла бы раза в два-три минимум, что уж говорить о профессиональном маге, обладающим настоящим человеческим разумом и многолетним опытом.

Однако, в отличие от того же Авока, Галаста решила действовать умнее. Как босс, она постоянно была на виду, каждый день сражаясь с десятками людей, так что, если бы она начала вести себя странно с первых же секунд пробуждения, это бы быстро заметили и тогда у нее не осталось бы возможности как-то воспользоваться сложившейся ситуацией.

Так что, вместо того чтобы сразу начать насылать на авантюристов призванную нежить, она решила ждать. Ждать и копить силы, в теле нежити это работало немного иначе, но девушка точно знала, как некроманту увеличить свою мощь за счет энергии смерти, а ее вокруг было в достатке. И лишь когда ее отличие от обычных боссов уже стало слишком бросаться в глаза, Галаста начала действовать.

Всю свою жизнь она была презираема и унижаема. Она боялась выходить на улицу, сквозь щели в закрывающих окна досках следя за играющими детьми и представляя себя на их месте. Она сидела на последних партах в академии, наблюдая за тем, как даже самые глупые и бесталанные сверстники превосходят ее во всем, всем своим существом желая стать такой же умелой и всеми любимой. Она проводила дни, а иногда и недели в холодных, промозглых подвалах и склепах, а потом, идя по улице, щурясь под светом солнца, худая и бледная как образ той самой смерти, которой она посвятила свою жизнь, ловила на себе все те же пренебрежительные и презрительные взгляды розовощеких и здоровых горожан. И теперь, когда ей выпал шанс расквитаться, хоть как-то отомстить тем, кто всю жизнь считал ее ниже себя, она не собиралась от него отказываться.

Ее не раз убивали, превращали в груду костей, едва скрепленных ссохшейся плотью, однако каждый раз Галаста снова поднималась, и каждый раз ее новым противникам становилось все сложнее. Она всегда была умной, но к сожалению в прошлой жизни этот ум так и не смог сильно изменить жизнь юной некромантки. Однако сейчас все было по-другому. Она смогла подобрать ключи для призыва большинства существующей на верхних этажах подземелья нежити, она смогла стать сильнее сама, так что теперь, даже подобравшись к ней вплотную, далеко не всем приключенцам удавалось уничтожить проблемного босса, она накопила достаточно энергии, чтобы без особых проблем призывать маленькие армии. И каждый раз, когда от рук ее, ее подчиненных личей или ее призванной нежити погибал очередной авантюрист, Галаста чувствовала, как от давящей на плечи горы откалывается маленький кусочек.

А потом появился он. Один-единственный противник, когда она уже могла играючи расправиться с десятками, смотрелся смешно, вот только победить его оказалось куда сложнее, чем могло показаться. Галаста не боялась проиграть, такое случалось уже куда больше тысячи раз, она уже давно сбилась со счета, однако уступать одному врагу, когда на ее стороне целое воинство, было обидно. Когда он вначале смог с легкостью выдержать слаженный напор атак личей, а потом найти способ преодолеть заслон из армии скелетов, Галаста снова почувствовала уже почти позабытую, сковывающую тело и терзающую разум зависть.

Почему? Почему он способен на такое? Я ведь так старалась. Чем он лучше меня? Почему с его лица так и не сошла эта странная, с учетом обстоятельств, улыбка? Он что, тоже считает меня ничтожеством? Тоже считает себя выше, лучше, сильнее, как и все… ТЕ? Нет!

В ход пошла тяжелая артиллерия. Выползшие из кругов призыва костяные гиганты, бывшие “чистыми” версиями боссов третьего этажа, впервые заставили наглого авантюриста нахмуриться, и это принесло Галасте просто невероятное удовольствие. Открыв еще семь врат для двух сильнейших из доступных ей тварей и еще пяти умертвий, обещавших любому встретившемуся с их когтями человеку страшные муки, она даже не удержалась от ехидного комментария в адрес возомнившего о себе невесть что выскочки, но тот даже не думал отступать или сдаваться.

За пару десятков секунд почти все ее подчиненные личи были превращены в бесполезные груды костей и высохшего мяса. Странному авантюристу было плевать на явно достигающие цели удары когтей умертвий и даже собственное Галасты заклинание магии смерти, обязанное если не убить, то по крайней мере сильно покалечить любого, не достигшего уровня Воина противника, было словно упавший в океан камешек.

А потом началось самое настоящее безумие. Фигура странного авантюриста, оставляя за собой шлейф кроваво-красного тумана, подняла в зале настоящий ураган. Умертвия, едва доставая его когтями, взрывались словно костяные фейерверки, многоногие ящерицы, каждая из которых, даже лишенная плоти, весила несколько тонн, не могли устоять на ногах, которых с каждой секундой становилось все меньше. И еще два десятка различных монстров мало что изменили, ее противнику просто потребовалось больше времени.